– Минус двенадцать шиллингов,-поправил тихонько Дидмен.- Стоимость ампул.

У Эндрью голова шла кругом. Этот аргумент в пользу упразднения лекарств потряс его своей новизной. Чтобы успокоиться, он опять выпил брэнди.

– Все дело в том,- философствовал Дидмен,- что они не знают, как дешевы эти вещи. Когда пациентка увидит на вашем столе рядампулок, у нее является инстинктивная мысль: "Боже, значит, лечение будет стоить больших денег!"

– Заметь,- Хемсон подмигнул Эндрью, - заметь, наш Дидмен, говоря о пациентах, всегда представляет себе особ женского пола... Да, между прочим, Поль, мне уже говорили вчера насчет охоты. Даммет согласен организовать все, если ты, Чарльз и я примем участие.

Они минут десять говорили об охоте, о гольфе, в который они играли в окрестностях Лондона на площадках, куда вход стоит очень дорого, об автомобилях. А Эндрью слушал, курил свою сигару и прихлебывал брэнди. Все выпили много брэнди. Эндрью, чуточку опьянев, решил про себя, что все они удивительно славные ребята. Они не только не отстраняли его от участия в разговоре, но все время то каким-нибудь словом, то взглядом давали ему почувствовать, что он свой человек. Они как-то сумели заставить его забыть, что он завтракал одной лишь маринованной селедкой. И когда все поднялись, Айвори ударил его по плечу.

– Надо будет послать вам свою карточку, Мэнсон.

Буду очень рад, если вы как-нибудь пригласите меня на консилиум к своему пациенту.

Когда мужчины воротились в гостиную, атмосфера там, в силу контраста, показалась Эндрью холодно-официальной, но Фредди, который был в чудесном настроении и сиял еще больше, чем всегда, засунув руки в карманы, выпятив ослепительную крахмальную грудь сорочки, объявил, что еще рано и вечер надо окончить всем вместе в "Эмбесси;".

– К сожалению,- Кристин бросила неопределенный взгляд на Эндрью,- нам необходимо итти домой.

– Глупости, дорогая,- Эндрью блаженно улыбнулся.- И думать нельзя о том, чтобы так рано кончить этот вечер.

В "Эмбесси" Фредди, видимо, был известен. Его и его спутников с поклонами и улыбками усадили за стол у стеньг.

Опять пили шампанское. Танцевали. "Эти люди умеют жить,- размышлял Эндрью, восторженно и туманно.- Отличная музыка... Инт.-.тереспо, хотела бы Крис потанцевать или нет?"

В такси, когда они, наконец, возвращались на Чесборо-террас, он объявил, захлебываясь от удовольствия:

– Замечательно симпатичные ребята! Вообще вечер мы провели чудесно, правда, Крис?

Она отозвалась слабым, ровным голосом:

– Отвратительный вечер!

– Ч... что?

– Из твоих знакомых врачей, Эндрью, мне нравятся только Денни и Гоуп, но не эти... эти, пустые и чванные...

Эндрью не дал ей кончить:

– Но, послушай, Крис... что тебе не понравилось?

– Неужели же т ы не почувствовал этого,- ответила она с холодным бешенством.- Да все! Еда, мебель, их манера разговаривать - только и слышишь все время:

деньги, деньги. Ты не заметил, верно, как она, эта миссис Хемсон, смотрела на мое платье. У нее на лице так и читалось, что она тратит в один вечер на косметику больше, чем я за целый год на туалеты. Было почти забавно наблюдать ее в гостиной после того, как она узнала, какой я ничтожный маленький человек. Она ведь дочь Виттона - короля виски! Ты представить себе не можешь, какого сорта разговор велся в гостиной до вашего прихода. Светские сплетни насчет того, кто с кем проводит свободные дни, что ей сказал парикмахер, подробности последнего скандала в обществе,- ни единого слова о чем-нибудь настоящем. Да что! Она ясно намекнула, что она, по ее выражению, "увлечена" дирижером оркестра в "Плаза-отеле".

Тон Кристин был дьявольски саркастичен. Вообразив что это зависть, Эндрью пьяно пролепетал:

– Я заработаю для тебя много денег, Крис. Накуплю тебе кучу дорогих туалетов.

– Не нужны мне деньги,- отрезала она, взвинченная до последней степени.- И я терпеть не могу дорогие туалеты.

– Но, дорогая...-Он пьяным жестом потянулся к ней.

– Не трогай меня!
– ударил его голос Кристин.- Я тебя люблю, Эндрью, но не тогда, когда ты пьян.

Он отодвинулся в угол, оторопевший и разозленный.

В первый раз Кристин оттолкнула его.

– Хорошо.же, моя милая!
– пробормотал он себе под нос.- Раз так, я...

Он расплатился с шофером и прошел в дом первый.

Потом, не сказав ни слова, отправился спать в запасную комнату даверху. После только что покинутой роскоши все здесь казалось ему таким безобразным и убогим. Выключатель был в неисправности,- вся электрическая проводка в доме никуда не годилась.

"О, провались оно все,- думал он, бросаясь на постель.- Я должен выбраться из этой ямы. Я ей докажу!