Влад кивнул:

–  Абсолютно. Полагаю, что наши законы вполне соответствуют тем, что приняты в корпусе «Одиссей».

Следователь Лоусон была явно сбита с толку.

–  Какая Церковь Меча? Что за корпус «Одиссей»?
– переспросила она.
– О чём вы? Эй, ребята, кто вы такие, чёрт вас побери?! Террористы, которых послали развязать войну? В таком случае, вам это уже почти удалось.

–  Войну развязывать я не собираюсь, скорее - наоборот. А в остальном окажется лучше, если вы не будете настаивать на уточнении деталей и получении более подробной информации, - грустно пошутил Влад.
– Даже услышать названия наших организаций означает получить повестку от смерти с уведомлением о вручении и гарантией доставки.

–  И это - несмотря на все ваши заслуги и авторитет Межпланетной полиции, согласился с противником Дэвид.
– Нашему начальству на это глубоко наплевать. Свидетелей быть не должно, даже среди высших функционеров Организации Объединённых Планет. Хотя меня тоже послали не разжигать, а предотвращать войну.

–  Тогда почему вы развлекаетесь в госпитале вашей милой перестрелкой и почему я до сих пор жива?
– чуть ли не требовательно спросила Таня.

Дэвид раскрыл рот, осёкся, покачал головой и грустно заметил:

–  На это есть причины, не имеющие абсолютно никакого отношения к службе. Личные причины, мисс Лоусон.

Он глядел на Таню открытыми, распахнутыми глазами, словно обнажив перед ней душу, раскрыв загоревшееся в сердце чувство.

Таня вздохнула:

–  Я понимаю.

Хотя, на самом деле, что она могла понимать? Она всего лишь сама испытывала к Дэвиду смутное влечение. Но могла ли она знать, что такое тысячелетие одиночества - годы зачарованного сна, перемежаемые редкими пробуждениями, явь, переполненная стрельбой и кровью, недолгие дни отпуска, тающие в алкогольном дурмане. Убийства и безуспешные попытки забыть о них. За тысячу лет во время отпускных загулов у него в постели перебывала куча продажных девок и искательниц пикантных ощущений, а вот настоящей женщины он не встречал ни разу. И не в том дело, что Таня Лоусон была красива, красивых много - она была сильней его, и подсознательно Дэвид Келлс это понимал.

Несколько минут царило молчание, затем его нарушил Влад.

–  Похоже, мисс Лоусон, у вас тут два поклонника, - заметил он.
– Я бы приревновал вас к своему противнику, если бы не тот факт, что его тёплые чувства сохранили вам жизнь. К тому же, едва кончится перемирие, я собираюсь застрелить этого господина, так что ревновать будет не к кому.

Таню эти два признания словно обухом по голове огрели. Всё вокруг стало каким-то нереальным. Мир изменился, сузившись до пространства, в котором существовали только трое - она сама и эти двое мужчин.

Мысленно щёлкнув себя по мозгам, Таня сумела вернуться к реальности. Происходящее она попыталась частично объяснить слишком сильным воздействием максимально активизированного заклинания примирения. «Похоже, я сама попала под его действие», - подумала она.

Прекрасно отдавая себе отчёт в шаткости и недостаточности такой теории, Таня решила, что на данный момент ей не следует углубляться в осмысление данной проблемы. Нужно пользоваться тем, что свалилось ей в руки, ковать железо, пока горячо. И стесняться или комплексовать по этому поводу нечего. Ставка в этом деле - миллиарды человеческих жизней по всей вселенной.

–  У меня предложение для вас обоих, - сказала она.
– Начнём с того, что продолжим перемирие, которого нам удалось достичь, и даже расширим его рамки. Судя по всему, выполняемые вами задания ничем не отличаются от того, чем здесь занимаюсь я. А именно: все мы хотим выяснить, что случилось с «Холидеем Первым». И я полагаю, нам следует поговорить всем вместе, втроём. Обменявшись информацией, сопоставив факты и пошевелив мозгами, мы скорее всего сумеем докопаться до истины.

–  То, о чём вы просите, Таня, - не в нашей власти, - вздохнул Влад и, указав стволом на дверь палаты, добавил: - Полагаю, что мой «коллега» из корпуса «Одиссей», расположившийся вон за тем углом, придерживается абсолютно такого же мнения.

–  Он прав, - согласился Дэвид.
– Через несколько минут одному из нас суждено умереть. Дела обстоят именно так - к сожалению ли, к счастью ли, - но другого выхода нет. И не стоит думать, что я хоть на минуту пожалею об этом. Если говорить совсем откровенно, то я испытаю огромное удовольствие, вышибив ему мозги.

–  Вот видите, - печально улыбнулся Влад, - мы слишком давно ненавидим друг друга. Мы враги. Относительно этого у вас не должно быть никаких сомнений или иллюзий.

Таня раздражённо возразила:

–  Но это же просто смешно! Не агенты, а малые дети! В конце концов, что для вас важнее: выполнить задание или укокошить друг друга?

Судя по молчанию, такая постановка вопроса застала обоих противников врасплох. Таня поспешила развить успешное наступление.

–  Я вижу ситуацию так, - сказала она наставительно.
– У нас есть уникальная возможность разобраться в инциденте и найти истину. Готова признать: этот случай - самый странный и загадочный за все годы моей службы. Он сложнее, чем может показаться на первый взгляд. Нельзя разложить по полочкам: вот это сделали русские, а вот это - дело рук американцев. Здесь скрыто ещё что-то, очень серьёзное и опасное. И если вы не просто два болвана, умеющие только убивать и одержимые манией угробить друг друга, то вы не могли не прийти к такому же выводу. Ну что, я права?