Рене был глубоко убежден, – и многовековой опыт полностью подтверждал это, – что потребность в любви, – самая большая иллюзия, придуманная людьми для одурачивания друг друга. Когда поток любования и восторга направляется на такой достойный объект, как ты сам, – только тогда приходит понимание, что никто более не нужен! Все эти разговоры о любви страшно бесят и вызывают справедливое возмущение у каждого здравомыслящего существа! Вот хоть бы Шарль! Красивый, мужественный парень, а выглядит каким-то слабоумным идиотом! И все благодаря белобрысой девчонке, которая и смотреть на него не желает! Ну, разве не смешно? Вся эта любовная философия – самообман. Надо просто жить и радоваться жизни, а не выдумывать проблемы, чтобы потом увязать в них, как в стоячем болоте!

Он представил себе Алена и Мари рядом, воркующих, как два голубка, и хищная, зловещая ухмылка исказила его лицо.

Москва, вся засыпанная снегом, была прекрасна, как невеста под венцом.

Влад ехал к старинному особнячку, который стоял себе в тихом московском переулке, поблескивая высокими окнами, и не подозревал, какие вокруг него разыгрываются страсти. До того, как выехать на место, Влад основательно поработал. Ему удалось выяснить, что квартира антиквара действительно долго стояла пустая. Родственников у старика не было, или они ничего не знали о смерти «богатого дядюшки», – неизвестно. Словом, никто не объявлялся. И вдруг…приезжает из провинции далекая родня, седьмая вода на киселе, и предъявляет права на квартиру. Быстренько все оформляет и вселяется! Вот откуда свет в окошках. И никакой мистики! Никакого колдовства и шабаша ведьм! Никаких привидений и полтергейстов! Никаких тайн! Все обычно, как манная каша.

Людмилочка была страшно разочарована, когда Влад сообщил ей, как обстоят дела. Она просто не хотела в это верить. Она чуть ли не плакала! Увы! Ничем более интересным Влад ее порадовать не мог.

– Что у тебя на работе? – равнодушно спросила она.

Они ехали в библиотеку. Тина написала заявление на отпуск за свой счет, и Людмилочке приходилось работать за двоих.

– «Террориста», который взорвал помещение охраны фирмы «Зодиак», все еще не нашли! – назидательно проговорил Влад. – И вряд ли найдут! «Нечистая сила» законам не подчиняется и милиции не боится. Нетрадиционные методы!

– Тебе как будто весело! – возмутилась Людмилочка. – Люди погибли!

Влад тяжело вздохнул. Он уже две минуты боролся с желанием закурить, и эта неравная борьба здорово подточила его силы. Наконец, он сдался, и полез в карман за сигаретами. Людмилочка беззаботно сыпала соль на его раны, не замечая этого, как все женщины. Влад переживал смерть друзей, оставшись без Сиура в этой нелегкой ситуации. Больная Лариса, убитые горем родители Димки не выходили у него из головы. Он сделал все, что мог, и даже больше… но виновника взрыва не нашли. Не было мало-мальски стоящих предположений, кто это. Влад допытывался у Никиты, что тот думает о взрыве. Неужели, он подозревает старикашку из Коломны? Такого никому не скажешь, – примут за сумасшедшего. Пришлось смириться с тем, что есть.

На всякий случай, Вадиму поручили глаз не спускать с коломенского дома. А сам Влад решил взять на себя розовый особнячок с подвалом.

– Ты должен узнать, кто поселился в квартире Альберта Михайловича! – настаивала Людмилочка.

– Какая-то троюродная тетка! Зачем тебе? Это что, имеет значение?

Влад и сам понимал, что надо выяснить все, до конца, потому и приехал. Машину он оставил во дворе, и, поскрипывая снежком, направился к соседке с первого этажа, с которой успел познакомиться. В прошлый раз он представился оценщиком недвижимости, который изучает дом как объект возможной продажи.

Бабка встретила Влада, как родного, предложила чаю с вареньем. Она сидела со своим внуком, и заодно нянчила соседского мальчишку.

– Где один, там и двое, – охотно рассказывала она о своем житье-бытье. – А мне что? Мне не трудно! Я им супчик сварю, пирожков сделаю, компотика, – накормлю, погуляю. Тут и вечер! Еще и деньги получаю. Плохо ли?

Они поговорили о состоянии дома, о деревянных перекрытиях, старых трубах, пустующих квартирах. Незаметно речь зашла о покойном Альберте Михайловиче.

– Его квартира все еще не занята? – как бы между прочим, поинтересовался «оценщик».

– Как же! Нашлась родня! – затараторила бабка. – Когда старик жив был, об них никто и не слыхивал, а как помер, – знамо дело! Наследники тут как тут!

Она сердито шмыгнула носом и посмотрела в окно. Ветер сдувал с деревьев серебряную пыль. Бродячая собака крутилась около подъезда, поджав хвост.

– Наберут животных, а потом выбрасывают! – ворчала бабка. – Злой народ стал! Жадный! И неприветливый. Эта… родственница покойного Альберта… носа из квартиры лишний раз не высунет, а если идет, то не здоровается. Гордая не в меру!

– Она что, одна живет? – уточнил Влад.

По ЖЭКу выходило, что одна, но соседям всегда виднее.

– Кажись, одна… Простуженная она.

– Простуженная?

– Ага! Кутается больно, – пальто длинное, платок. А баба молодая еще! Красивая очень! Но бедная. Ни одного чемодана не привезла! У нее выходит, и вещей своих нету. С одной сумкой приехала.

– А сумка большая?

– Средняя…

Наблюдательная соседка рассказала Владу много интересных, но бесполезных фактов. Например, что женщина явно приехала издалека, потому как ничего о московской жизни не знает, из-за этого и сидит дома безвылазно. Никто к ней не ходит, и она ни к кому. С соседями знакомиться не хочет. Дикая!