Ночь в лагере получилась тревожной и бессонной. Шарль напился, виня себя и только себя в смерти туристки. «Рене» забился в палатку и не подавал признаков жизни. Остальные тоже переживали молча. За стенками палаток безумствовал ветер. Утром группа решила возвращаться обратно. По радио вызвали спасательный вертолет, но до ближайшей площадки, где он мог приземлиться, было пол дня пути.

Рассвет в горах наступал неторопливо, заливая снежные вершины тусклым золотистым светом. Ниже стоял туман. Палатки и снаряжение покрылись инеем.

Когда все уложили рюкзаки и собрались вокруг догорающего костра, оказалось, что исчез еще один турист. Палатка «Рене», пустая и холодная, была брошена. Ветер заунывно свистел в веревках, небо над зубцами гор медленно светлело…

Огонь в камине жадно лизал березовые дрова. Пахло деревом и свечным воском. Янтарно светился коньяк в толстых широких стаканах.

Тина лежала на диване, накрывшись пледом, и ни о чем не думала. Ей было хорошо. Недостроенный коттедж на окраине глухого подмосковного поселка оказался надежным убежищем. Зимой, засыпанный снегом, он и вовсе ничем не напоминал человеческое жилье. Вековые ели, опустив темные ветви, скрывали его от любопытных глаз. Ночная метель замела следы «джипа», на котором они приехали. Ничто не выдавало их присутствия, кроме слабенького дымка.

– Что мы будем делать дальше? – спросила Тина, подкладывая под голову еще одну диванную подушку. – Вести жизнь лесных отшельников?

Сиур сидел рядом, по его напряженному лицу бегали багровые блики пламени. Гибель Татьяны и ребят не выходила у него из головы.

– Может быть, некоторое время придется…

Если бы он был один на этом свете, то ни за что не стал бы прятаться, где-то отсиживаться. Сиур привык встречать врага лицом, а не спиной. И только страх за Тину заставил его принять непростое решение. Из-за него уже пострадали люди, которые никакого отношения не имели ни к Буддам, ни к рубинам, ни ко всем этим проклятым тайнам! Судя по всему, ждать развязки осталось недолго. Никита что-то знает, и раз он сказал, чтобы они держались все вместе поблизости, значит, события назрели и «висят на носу». Что ж! Это к лучшему! Пусть уж, наконец, грянет буря! Они хотя бы смогут посмотреть в лицо своей судьбе, которая скрывается от них подобно ускользающей тени!

– А сколько?

– Что? – он увлекся своими размышлениями и потерял нить разговора.

– Я спрашиваю, сколько еще нам тут сидеть? – раздраженно переспросила Тина. – Татьяну ты тоже не слушал?

Господи! Она опять не сдержалась. Тина уже пожалела о вылетевших словах, но…

– Что с нами происходит? – спросил Сиур. – Со мной, с тобой?

– Не знаю… – она вздохнула и закрыла глаза. – Мне кажется, ты стал другим. Мы привыкли друг к другу, как привыкают супруги или люди, которые годами живут вместе.

– Разве это плохо?

– Если они не поддаются однообразию и скуке, то нет.

– Ты полагаешь, нам мало развлечений?

Тина пристально посмотрела на него и усмехнулась.

– Не притворяйся, будто не понимаешь, о чем речь! Тебе это не идет. Не соответствует твоему образу настоящего мужчины!

Она говорила это легко, без боли в сердце. Такой, каким он стал, Сиур не представлял для нее интереса. Мужчина, который считает что бы то ни было важнее их взаимоотношений, не мог взволновать ее, вызвать нежность и желание.

– Я не изменился, – устало сказал он. – Просто навалилось много проблем.

– Вся жизнь состоит из проблем! – возразила Тина. – Если после решения всех проблем, или после всех попыток сделать это, ты собираешься находить немного свободного времени, чтобы посвятить его мне, наконец, – то не напрягайся! Это не то, чего я хочу от тебя. Я хочу тебя всего, и ты это знаешь. Кусочками, которые ты собираешься мне отрезать по мере необходимости, я никогда не смогу утолить свой голод! Поэтому не стоит стараться. Расслабься и отдыхай! Давай станем свободными друг от друга, раз это создает тебе столько хлопот.

Сиур смотрел на нее во все глаза. Она никогда не говорила с ним так, – резко, решительно и жестко. Невыносимое чувство потери сдавило ему грудь. А что, если она осуществит свою угрозу? Но ни тон Тины, ни ее лицо не выражали никакой угрозы. Она просто разъясняла ему, как обстоят их дела, и давала понять, что не пойдет на компромисс. Чувства, интимность и ласки, полную духовную близость – это все она без оглядки дарила ему, а он ей. Когда в их отношениях наступил период охлаждения? Когда Сиур стал звонить Тине после того, как сделает все дела? Когда он начал отводить время для их встреч после того, как управится с работой, клиентами, друзьями, магазинами, спортзалом, сауной и прочими мужскими развлечениями?

Она по-своему расценила его задумчивость.

– Мы с тобой стали похожи на мужа и жену! – спокойно сказала Тина. – Думаешь, почему говорят, что любовь в браке умирает? Да потому, что люди становятся инертными. Им больше не надо ни к чему стремиться! Они думают, что всего уже достигли. Обыденность и привычка заменяют им новизну и трепет тайных встреч, волнующих свиданий и нежных слов. Свои сладостные и пьянящие ощущения они переделывают на заданный механизм и пускают его в ход каждый раз, когда видят друг друга. А механизм мертв! В нем нет жизни. Жизнь покидает все закостенелое и неподвижное! Она бежит прочь от однообразия и монотонности…