Шрифт:
С Лиды мысли киллера плавно перешли на Валерию. Эта хоть красавица! Тут слов нет! Единственная женщина, достойная любви Никиты! Кроме Евлалии, конечно… Примадонна вне конкуренции, – была, есть и будет! Единственная, как звезда в закатном небе…
Вадим любил Никиту, пожалуй, сильнее, чем своего родного брата Богдана. Никита был великим человеком, – киллер это чувствовал. Он ощущал его мощь, надежно скрытую за спокойствием, сверхъестественную проницательность, полную внутреннюю свободу и порывистую, благородную душу. Его удивляло, как другие люди всего этого не видели. Одно присутствие Никиты заполняло всю пустоту жизни киллера. Он боготворил друга и тайно им восхищался. Никита никогда не интересовался женщинами, он жил чистой и одинокой жизнью, так же, как Вадим. И вдруг… Никита у ног какой-то взбалмошной и болезненной Валерии, готовый исполнять все ее прихоти и дурацкие капризы! Воистину, нет ничего, в чем можно быть уверенным, когда речь идет о женщинах…
Мужчины служат своим избранницам, а Евлалия… чудная, дивная Евлалия всего этого лишена! Это легло на сердце киллера глухой и неутолимой болью. Если бы он мог все исправить! Но как раздвинуть двери вечности, за которыми ждет Она…
ГЛАВА 10
За окном тихо падали хлопья мокрого снега. Горскому позвонил консьерж и сказал, что к нему пришла в гости Патрисия. Сергей достал из бара бутылку вина, купленную еще в Марселе, высокие бокалы, вазу с фруктами.
От Патрисии веяло свежестью зимнего воздуха, разбавленной сладкими духами, напоминавшими Горскому сказки Шехерезады. Девушка принесла с собой дискету с дневниками Корнилина, переписанными Ниной.
– Возьми, – сказала она, улыбаясь. – Я сделала еще несколько копий. Теперь не потеряется!
Они немного поболтали. Патрисия мило извинилась, объяснив, что торопится.
– Обещала своему парню провести сегодняшний вечер в кафе, вместе с ним!
– Конечно. Спасибо, что зашла!
Горский не стал ее задерживать. Ему хотелось побыть одному, подумать. Он все еще приходил в себя после посещения дома Мари. Затылок болел, на душе было скверно.
В тот день, когда он выбрался из подземелья, усталость и боль сгоряча не чувствовались. Отдохнув немного, Сергей уговорил пастуха сходить в замок, сославшись на то, что он потерял там золотые часы. Пастуха звали Жан. Сначала он упирался, но потом позвал своего брата, который проживал по соседству в таком же маленьком домике, и они отправились втроем «искать часы месье».
Дом Мари уже не производил такого зловещего впечатления, как в первый раз. Тяжелая входная дверь натужно скрипела и не закрывалась без железного засова. Горский никак не мог взять в толк, каким образом она захлопнулась. Пастухи переглядывались, понимающе кивали головами. Они, мол, понимают, что месье с перепугу показалось…
Жан включил фонарик, и они обошли, одно за другим, все незапертые помещения. Часов не было. Пыль лежала толстым слоем на полу, на остатках мебели; по углам темных коридоров висела паутина. Пахло мышами и запустением. Люк, в который полез Сергей, оказался открытым. Лестница тоже была целой, хотя Горский мог поклясться, что она сломалась, в результате чего он и свалился в подземелье.
– Чертовщина!
– Если бы я знал, что лестница в порядке, не стал бы прыгать через дырку, – сокрушался Жан.
Прыгая, а затем вытаскивая месье, он сильно испачкал куртку и штаны. Пришлось подставлять мешки с мусором, чтобы выбраться наружу… Много лишних хлопот! Хорошо, что месье так щедр, выписал Жану чек на кругленькую сумму, в возмещение убытков.
Часов нигде не нашли, и это было вполне естественно, потому что Горский их с собой и не брал, – забыл. Они остались в его квартире, на столике с журналами «Искусство».
Сергей вернулся домой, не зная, что и думать. Он позвонил родителям, принял душ, выпил полстакана коньяка и улегся спать. Проснувшись, увидел, что прошли почти сутки. Такого с ним еще не бывало! Затылок болел, все тело ныло, как побитое. А главное, – он чувствовал себя обманутым. Неужели, тайна, которую он вспомнил в проклятом подземелье, – всего лишь плод его больного воображения? Что же с ним произошло на самом деле? Не такой он трус и идиот, чтобы перепутать закрытую дверь с открытой, и свалиться с исправной лестницы!
Сергей невольно потянулся рукой к флорентийскому медальону, ответившему спокойным, приятным теплом, – и его осенило! Он просто больше не сомневался! Все разрозненные мысли сложились в стройную картину. Неопределенный туман превратился в полную ясность. Горский совершенно отчетливо понял: во Франции он больше ничего не узнает! Все, что было возможно, он сделал. Дневники Артура у него, а дом Мари пуст. Пташка улетела, и ее так просто не поймать! Его, так же, как и Нину Корнилину, заманили сюда специально…с неизвестной ему пока целью.