– Вы оказали нам очень, очень большую помощь, миссис Дзрджски. Очень большую. – Хансен с величайшей деликатностью взял обеими ладонями испещренные пигментными пятнами руки старухи. – А теперь не можете ли вы сказать нам, куда отправились Арлена и этот мужчина?

Мона Дзрджски покачала головой:

– Этого она не говорила. Я уверена, что не говорила. Арлена только сказала, что у нее произошло что-то очень важное, и спросила, нельзя ли ей воспользоваться моим микроавтобусом. Мне показалось, что они спешили.

– Миссис Дзрджски, у вас есть какие-нибудь соображения по поводу того, куда они могли поехать? К кому Арлена могла бы обратиться, если бы с ней случилась какая-нибудь неприятность?

Старуха поджала губы и задумалась.

– Ну, конечно же, к сестре ее покойного мужа. Но я думаю, что вы уже говорили с Гэйл.

– Гэйл, – повторил Хансен. – А какая у нее фамилия, мэм?

– Та же самая, что и у Алана с Арленой. Я хочу сказать, что Гэйл дважды была замужем, но детей у нее не было, и после второго развода она взяла свою девичью фамилию. Я часто говорила Арлене, что мужчине-ирландцу верить ни в коем случае нельзя, но Гэйл была всегда…

– Гэйл Демарко, – произнес Хансен.

– Да.

– Вы знаете, где она живет? Где она работает?

Госпожа Дзрджски посмотрела на него с таким видом, будто собиралась заплакать.

– Если я не ошибаюсь, Гэйл живет неподалеку от того места, где Колвин-авеню переходит в Колвин-бульвар. Арлена как-то раз брала меня с собой к ней в гости. Да-да, совсем рядом с Хертел-плаза, к северу от парка.

– А где она работает? – спросил Хансен. В его голосе прозвучало гораздо больше нетерпения, чем ему хотелось бы.

Старуха испуганно взглянула на него.

– О, Гэйл всегда работала в Медицинском центре округа Эри. Она хирургическая сестра.

Хансен снова ласково взял ее за руки.

– Спасибо, миссис Дзрджски. Вы оказали нам поистине неоценимую помощь. – Он кивнул Брубэйкеру и Майерсу, и все трое отправились обратно к дому Демарко.

– О боже, только бы с Арленой ничего не случилось, – сказала им вслед старуха, стоявшая в дверях. По ее лицу текли слезы. – Только бы с Арленой ничего не случилось.

Вернувшись в кухню Арлены Демарко, Брубэйкер вынул сотовый телефон и позвонил в справочную службу. Ему назвали адрес мисс Гэйл Демарко на Колвин и телефонный номер, по которому Хансен тут же позвонил. Ответа не последовало. Тогда он набрал номер Окружного медицинского центра, представился полицейским и узнал, что медсестра Демарко в данный момент занята на операции, но освободится минут через тридцать.

– Ладно, – сказал Хансен, – вы вдвоем отправляйтесь к дому на Колвин-авеню.

– Вы хотите, чтобы мы вошли туда? – спросил Майерс, поднимая со стола таран.

– Нет. Только заблокируйте это место. Проверьте подъездные пути, и если микроавтобус «Форд» окажется там, то вызывайте меня. Можете расспросить соседей, не видели ли они там этот автомобиль, или Арлену Демарко, или Фрирса, или Курца, но не входите в дом, пока я не приеду туда.

– А где же будете вы, капитан? – Брубэйкер, казалось, был немало удивлен этой неожиданной активностью.

– Я собираюсь заехать по дороге в Медицинский центр. Отправляйтесь.

Из окна гостиной Хансен проследил, как два детектива уселись в свои автомобили без номеров и отъехали. Когда они скрылись из виду, он снова вышел в задний двор, прошел под навесом для машины, пересек переулок и постучал в дверь черного хода дома миссис Дзрджски.

Старуха быстро открыла. Она держала в руке сотовый телефон, но, похоже, еще не успела набрать номер. Когда Хансен вошел в кухню, она убрала телефон в чехол.

– Да, офицер?

Хансен выдернул из кобуры «глок-9» и три раза выстрелил ей в верхнюю часть груди. В любое другое время он предпочел бы дать ей позвонить кому угодно и не пошел бы на то, чтобы оставлять за своей спиной труп, имея к тому же свидетелями двоих детективов, но ситуация была совершенно необычной. Единственное, что ему требовалось, это один или два дня, а потом все это не будет иметь для капитана Роберта Гэйнса Миллуорта ровно никакого значения. Может быть, ему хватит и одного дня.

Хансен переступил через тело убитой наповал старой леди, следя за тем, чтобы не попасть в быстро расползающуюся по полу лужу крови, собрал стреляные гильзы, не спеша вложил три патрона в обойму своего «глока» и лишь после этого прошел по протоптанной тропе в снегу через дворы, туда, где дожидался его «Кадиллак-Эскалада».

Тем же утром, только гораздо раньше, Курц и Анжелина Фарино Феррара, сидя рядом в ее «Линкольне», следили за тем, как капитан Роберт Миллуорт отъезжает от своего дома. Было семь часов пятнадцать минут.