— А представь, что по нашей вине парень влипнет еще в какую-нибудь историю? Ведь он небось уверен, что его разыскивают за убийство! Лео, ну неужели ты не понимаешь?!

— Ничего, обойдется! — невозмутимо бросил Палаццо. — Парень он здоровый, верно? Да и молодой! К тому же явно не дурак да еще и сильный, как бык! А Марч к тому же рассказывал, что он удирал так, что ему бы впору на олимпиаде выступать!

— Да... но обвинение в убийстве! — покачал головой Трачетти.

— Убийство, велика важность! — прорычал Палаццо. — Выкинь ты это из головы!

Рука очень скоро снова начала кровоточить.

Началось это незаметно. Вначале всего несколько темно-багровых пятен проступили сквозь ослепительно белый бинт свежей повязки. Кровь сочилась тоненькой струйкой, но с каждой минутой она становилась все сильнее, пока бинт не набух от крови. Сначала Джонни почувствовал, как теплый ручеек защекотал ему ладонь, потом кровь обагрила запястье, потекла по пальцам и закапала на дорогу. Джонни обернулся и похолодел: там, где он шел, на дороге оставались ярко-красные пятна.

К вечеру заметно похолодало. Джонни промерз до костей, стучал зубами и ругал себя на чем свет стоит за то, что оставил китель у девушки. Надо было вернуться и забрать его, твердил он как заведенный, еле шевеля замерзшими губами. Ну да, тут же возражал он сам себе, интересно, как? При том, как вопила эта ненормальная шлюха, странно, что он вообще хоть что-то сообразил! И все-таки... все-таки было чертовски холодно, слишком холодно для ноября. Какое там, подумал он, лязгая зубами, такой стужи он не помнил даже в январе!

Джонни в который раз обернулся взглянуть на кровавый след, который тянулся за ним. Вид крови завораживал его. С каким-то детским любопытством Джонни следил, как на каждом пальце медленно набухает темно-багровая капля, как она потом с негромким шорохом падает на дорогу. Кап-кап... кап-кап, словно капель, отстраненно подумал он. И вдруг ему пришло в голову, что это кричит его тело... взывает о помощи, только крик этот беззвучный, а потому особенно страшен.

Надо остановить кровь, подумал он. Если я этого не сделаю, я мертвец.

Странно, но мысль о смерти раньше как-то никогда не приходила ему в голову. Впрочем, если вспомнить хорошенько, то до сих пор по-настоящему его заботило лишь одно: как бы не попасться в лапы копам. Конечно, Джонни ни на минуту не забывал о раненой руке, но боль, необходимость перевязать ее — все это как-то отошло на задний план. А теперь он впервые подумал о том, что может запросто умереть от потери крови... но мысль эта, как ни странно, не слишком испугала его. Джонни прикинул, возможно ли это. Наверное, вяло решил он. С тем же равнодушием он рассматривал раненую руку. Конечно, умирать ему не хотелось, но сейчас почему-то казалось, что это не так уж важно. Так или иначе, не все ли равно?

Однако это не дело, мелькнуло у него в голове. Надо как-то остановить кровь. К тому же Джонни чувствовал, что слабеет с каждой минутой. Впрочем, возможно, это просто оттого, что он давно уже голоден, подумал он, пытаясь припомнить, когда же ел в последний раз. Но вспомнить не мог. Мысли путались. Господи, как же холодно... жаль, пальто нет... надо остановить кровь... полиция...

Вдруг все поплыло у него перед глазами. Мир подернулся плотной серой пеленой. Все мысли разом оставили его, кроме одной-единственной: как бы не упасть. Джонни потряс головой, стараясь прийти в себя, и вдруг обнаружил, что дрожит всем телом, точно загнанная лошадь. Ноги у него подгибались, и он внезапно понял — это страх! Да, он боится, боится безумно. Мысль о том, что он может умереть, снова пришла ему в голову, и тут Джонни струсил по-настоящему. Клацая зубами, он отчаянно пытался собрать воедино разбегавшиеся мысли — и не мог. Зубы выбивали барабанную дробь, в голове все смешалось. Казалось, в его мозгу кто-то отчаянно вопит, умоляя о помощи, о спасении... хотя бы о том, чтобы согреться.

Джонни потряс головой, стараясь прийти в себя, и огляделся по сторонам. В висках у него стучало. Болела голова. Череп, казалось, вот-вот лопнет под напором лихорадочно метавшихся мыслей.

Он до боли закусил губы и почувствовал во рту солоноватый привкус крови. Это немного помогло, но не надолго. Дрожа как осенний лист, Джонни тупо уставился куда-то вдаль.

Как остановить кровь, стучало у него в голове. Будь все проклято, как это сделать?!

Тугая повязка... шина.

Да, шина. Надо наложить шину или, еще лучше, жгут. Отыскать крепкую веревку или ремень и палку. Потом туго-натуго перетянуть руку, закрутить ремень или веревку с помощью палки, и все. В общем, как говорится, трах-бах и готово!

Да, но из чего сделать жгут? Мысли Джонни теперь текли вяло, будто он потихоньку засыпал.

Жгут, жгут, повторял он про себя. Так, носового платка у него больше нет, но можно порвать рубашку, порвать на полосы и сделать этот самый жгут. Наплевать, наплевать на рубашку, все равно старая. Он сможет ее порвать, сможет... сможет порвать... если хватит сил. Надо оторвать широкую полосу от нижней полы, там, где рубашку заправляют в брюки, там, где это будет незаметно. Потом понадобится палка. Слава Богу, с этим никаких хлопот. Обычная палка, ничего больше.