— Я лично счастлив, что не мне управлять этой войной, — сказал Брим.

— Лучше бы вам, — хмыкнул Онрад, — и тем, кто с вами работает, до самого последнего штатского. Потому что чем выше я забираюсь, тем меньше вижу. На том уровне, где я сейчас, остается только политика и лишь изредка прорывается сообщение о настоящих событиях.

— В таком случае, Ваше Величество, я постараюсь изо всех сил, — пошутил Брим.

Онрад положил ему руку на плечо.

— Я знаю, Брим, — сказал он. — Никогда не забывайте, что я это знаю. Чем меньше колесо скрипит, тем меньше его смазывают, и потому мне редко удается поднять должный шум насчет ваших заслуг — как в том случае, когда вы смогли отсрочить эту проклятую войну на целых полгода. И вы за это были награждены второй Имперской Кометой, хотя много пройдет времени, пока мы сможем публично провести церемонию, которой заслуживает заработанная вами медаль.

Брим покачал головой.

— Медали мне не особо нужны, — сказал он. — Я уверен, вы понимаете, насколько далеко я ушел от того уровня, на котором остаются девяносто процентов уроженцев Карескрии.

— Медали облегчают продвижение по службе, — ответил Онрад, засовывая руку в карман брюк и вынимая кожаный мешочек. — Вот почему я принес вам вот это. — И он вытащил из кителя толстую ленту. — Это вы должны носить без всякой церемонии до тех пор, пока проклятый Негрол Трианский не даст нам передышку, чтобы наградить вас как следует.

Брим вытряхнул мешочек на ладонь. Выпал золотой диск с восьмиконечной серебряной звездой на темно-синей эмали с единственным выгравированным в центре словом:

— Возьмите, — сказал Онрад, протягивая ленту Бриму. — Наденьте ее прямо сейчас — вы ее должны были получить еще полгода назад. Я наградил вас одним из первых своих указов Императора.

Брим развернул тяжелую петлю и прицепил золотой диск к ушку в нижнем углу петли.

— Онрад V, Великий Галактический Император, Принц Созвездия Регги и Законный Защитник Небес, — прочел он вслух надпись. — Вы знаете, что я чертовски этим горд. Ваше Величество, — сказал он, надевая ленту через левое плечо рядом с такой же лентой и диском, которыми наградил его предыдущий Император.

— Ну, — сказал Онрад, — я сам этим тоже горд. Не так часто человек получает две такие награды. И мне очень было приятно такую давать.

— Благодарю вас. Ваше Величество, — сказал Брим, чувствуя, что у него горит лицо. — Я сделаю все, чтобы остаться достойным этой чести.

Онрад тихо рассмеялся.

— Так похоже на вас, Брим, — сказал он, на миг схватив карескрийца за плечо. — Всякий другой руку вывихнул бы, поглаживая себя по спинке.

— Мне с этой рукой завтра вылетать, — ухмыльнулся Брим. — А то что ж… у меня она тоже оказалась бы на перевязи.

— Подождите, пока мы выиграем эту чертову войну, — чуть усмехнулся ему в ответ Онрад. — Видит Вселенная, объявлю тогда День Прославления Вилфа Брима.

— А я имя сменю, Ваше Величество, — пошутил Брим.

— Все равно мы вас найдем, карескриец, — ответил Онрад. — Не зря же я плачу тайной полиции? Потом он стал серьезным.

— Вилф, — тихо спросил он, — ты помнишь ту ночь, когда мой отец наградил тебя первой Имперской Кометой?

Брим кивнул.

— Да, Ваше Величество, — ответил он тоже серьезно. — Эту ночь я не забуду, пока жив.

— Кажется, выходит так, что отцу ее тоже будет трудно забыть, — сказал Онрад. — Я с ним говорил об этом на следующее утро. Он хотел сделать что-нибудь для Карескрии. Помнится, он тебе обещал попытаться улучшить ее положение.

— Да, — подтвердил Брим, на минуту закрывая глаза и переносясь на годы назад, в ту военную ночь, когда был награжден в Авалоне Императором Грейффином IV.

— Может быть, ты этого не знаешь, мой друг, — сказал Онрад, глядя Бриму прямо в глаза, — но новые карескрийские судостроительные заводы, где строят «Звездные 1C», — прямой результат того вечера.

Онемевший Брим мог только качнуть головой, — Я думал, тебе приятно будет это узнать, — сказал Онрад, снова кладя руку на плечо Бриму. — Что ж, работай дальше, карескриец. Вряд ли мы сможем провести церемонию, пока не выиграем войну.

Брим кивнул, пытаясь собрать расползающиеся мысли.

— Пока не выиграем войну, Ваше Величество. — А тем временем, — сказал Онрад, — держи глаза и уши открытыми. Ты варишься в гуще событий с тех самых пор, как лигийские жукиды снова начали на нас напирать. Когда я захочу знать, что творится в силах обороны, я буду смотреть твоими глазами.

— Я буду готов. Ваше Величество.

— Отлично. — Онрад повернулся уходить, но остановился. — Да, Брим! — позвал он через плечо.

— Да, Ваше Величество?

— Постарайтесь вместе со своим другом Барбюсом какое-то время не лезть в самую кашу. Ладно?

— Никак нет, Ваше Величество! — с улыбкой ответил Брим.

Онрад ухмыльнулся.

— Раз так, — сказал он, — я начинаю готовиться к торжеству в честь победы.

Ева Картье так и не появилась. Брим не был этим удивлен, но что-то вроде разочарования испытал. Что-то было особенное в этой карескрийской красавице, хотя трудно было сказать, что именно. Не то чтобы ему хотелось затащить ее в койку — хотя надо признать, он ничего бы не имел против. Ева Картье была привлекательна — и очень — во многих смыслах. И не последним из них была любовь к родине, которую Брим полностью отверг.