Мисс Морроу одарила ласковой улыбкой симпатичного китайца.

– Представляю, что вы чувствуете, мистер Чан.

– Покорнейше прошу меня извинить, – возразил китаец, – однако смею предположить, что вы все-таки не вполне понимаете меня. Не уверен, стоит ли мне сообщать столь избранному обществу о наличии еще одной причины, которая влечет меня домой с необоримой силой. Видите ли, я вот-вот должен стать счастливым отцом.

– Первый раз? – поинтересовался Кирк.

– О нет, это уже одиннадцатое событие такого рода.

– Тогда для вас это не такая уж потрясающая новость, – легкомысленно заметил репортер.

– Видите ли, как раз рождение ребенка для отца никогда не теряет очарования новизны, – важно ответил китаец. – В свое время сами в этом убедитесь. Однако не стоит долее заниматься моей скромной особой, ведь здесь мы собрались ради знаменитого гостя Сан-Франциско.

Билл Ранкин вспомнил о своей гениальной идее и изложил ее:

– Это я предложил организовать встречу двух детективов, ибо мне пришло в голову, что вы оба, уважаемые господа, придерживаетесь сходных взглядов на суть работы детектива. Сэр Фредерик, подобно вам, мистер Чан, тоже не придает особого значения достижениям науки в работе следователя.

– Я на собственном многолетнем опыте пришел к такому заключению, – подтвердил английский сыщик.

Китаец весь так и расцвел.

– О, я не в состоянии выразить, какая это честь и радость для меня! Я счастлив узнать, что могучий разум сэра Фредерика идет тем же путем, что и моя жалкая голова. Все эти сложные высоконаучные методы хороши в книжках, в жизни они весьма редко приносят пользу. Опыт научил меня необходимости как можно глубже вникать в человеческую психику, познавать характеры людей и импульсы, движущие ими. Ведь это именно они управляют человеческими поступками, заставляют преступника действовать так, а не иначе. Ненависть, алчность, мстительность – вот побудительные движущие силы человеческой натуры, следовательно, изучение последней является главной задачей детектива.

– Хорошо сказано и четко сформулировано, – одобрил коллегу знаменитый сыщик Скотленд-Ярда. – Я тоже считаю психологический фактор главнейшим в нашей работе. Как-то не припомню, чтобы хоть раз успехом я был обязан техническим достижениям.

Сэр Фредерик пустился в рассуждения на эту тему, приводя примеры из практики Скотленд-Ярда, с интересом выслушанные всеми присутствующими, после чего обратился к гавайскому полицейскому и попросил его тоже поделиться примерами из практики, кстати, поподробнее рассказать о своих методах расследования преступлений.

– Да, да, непременно расскажите, – поддержал англичанина репортер. – Мы столько наслышаны о ваших успехах!

Чарли Чан скромно потупился.

– Успехи мои наверняка сильно преувеличены, а если мне и удалось раскрыть несколько нашумевших преступлений, то, считаю, мне просто повезло. Судьба оказалась снисходительной к моей жалкой особе, посчастливилось, и все тут.

– Мистер Чан, – возразил Билл Ранкин, – уж слишком вы скромны, слишком несправедливы к собственным заслугам. Так вы недалеко уйдете.

– Весь вопрос в том, – парировал китаец, – куда бы я желал дойти.

– Неужели вы начисто лишены честолюбия? – не поверила мисс Морроу.

Повернувшись всем телом к молодой женщине, Чарли Чан внушительно произнес:

– Простая пища, вода для питья и локоть под голову вместо подушки – вот исконное представление о счастье в моей стране. Амбиция, честолюбие – это рак, который разъедает сердце белого человека, лишая его возможности познать маленькие радости быстропроходящей жизни.

И, явно желая сменить тему разговора, китайский детектив обратился к сэру Фредерику:

– Пользуясь счастливой возможностью общения со светилом Скотленд-Ярда, осмелюсь спросить вас: правда ли, что детективы этой высокоуважаемой организации при расследовании преступления обычно следуют тропою лишь одной улики, называемой ими основополагающей? Или главной, или коронной.

Фредерик Брус кивнул.

– Да, именно так мы обычно поступаем. И если нас на этом пути ждет неудача, критики приписывают ее именно упорству, с которым мы расследуем лишь один из множества возможных вариантов. По их мнению, в этом причина того, что нами до сих пор не раскрыта тайна преступления на Эльплейс.

Глаза всех присутствующих выжидающе уставились на английского детектива, а репортер вытащил блокнот и карандаш. Ну, наконец-то начинается!

– Боюсь, сэр Фредерик, никто из сидящих здесь никогда не слышал о преступлении на Эль-плейс, – сказал он.

– Я бы и сам многое дал за то, чтобы никогда о нем не слышать, – признался англичанин. – Это было первое серьезное дело, с которым я столкнулся шестнадцать лет назад после того, как возглавил следственный отдел Скотленд-Ярда. И с горечью вынужден заметить, что мне до сих пор не удалось распутать это дело.