Сергей молчал, и Геля не решалась даже заглянуть в его разум, опасаясь неосторожным движением подтолкнуть его к неверному решению. Он должен был решиться! Он солдат, профессиональный и отлично тренированный убийца, но убийца с твердой моралью и честью. Чтобы сражаться ему нужно было верить в цель сражения, верить в нее всей душой и стремиться к ней, перешагивая даже смерть. Она дала ему цель… Что же еще нужно ему?!

Едва заметно Сергей кивнул, и сердце Гели подпрыгнуло, казалось, до самого подбородка.

— Стоит… — тихо, но твердо произнес он, — Я согласен.

Возрожденные слышали, и, более того, понимали весь их разговор. И поэтому, услышав последние слова Сергея, могучие, величественные существа поднялись со своих мест, выказывая таким образом почтение человеку, принявшему единственно верное решение. Но Геля опередила их, буквально бросившись к нему на шею и обвив ее здоровой рукой.

— Спасибо! — прошептала она ему в ухо, прижимаясь щекой к его щеке, — Они этого не забудут… И я этого не забуду!

— Расскажи мне все! — Сергей легонько отстранил ее прочь, — Все о них все, что тебе только известно. Пусть расскажут твои друзья… родственники, а ты будешь моим переводчиком. Я хочу знать остроту их зрения, скорость движения на земле и под водой, IQ и вообще все, что ты мне только можешь рассказать. Завтра мне придется схватиться с одной такой тварью, и мне бы очень хотелось победить. Не ради тебя, ради них или мифического Человечества, а просто ради того, чтобы остаться в живых! Всем остальным — отбой! Теперь вы знаете все, что могли бы знать, поэтому спите. День завтра будет нелегким…

Но никто не вернулся обратно к своему спальному мешку… Практически весь остаток ночи «морские дьяволы» слушали Гелю, лишь изредка перебивая ее рассказ короткими и четко сформулированными вопросами. Они готовились к бою и хотели знать о своем противнике как можно больше…

И не смотря на то, что шестеро Возрожденных ни разу не сомкнули глаз, охраняя людей от всех возможных опасностей, Холодов все равно выставил караул, менявшийся на протяжении всего оставшегося до боя времени. Под утро бойцы заснули, сморенные сном, и открывали глаза лишь для того, чтобы лениво проводить взглядом время от времени поносящийся над ними вертолет, без сомнения искавший их.

Олег проснулся и открыл глаза. Первые несколько мгновений он любовался игрой света, который причудливо преломлялся на границе воздуха и льда, а затем разлетался подо льдом в разные стороны сотнями и тысячами маленьких лучиков. Что-то завораживающее было в этой игре света, что-то, напоминающее беготню муравьев громадном муравейнике… Тем более, что лучи света для Олега выглядели уже совсем не так, как сутки назад. Теперь, когда изменилось все, свет, распространявшийся в воде был для него миллионами ярких искорок, сверкавший в идеально черной воде.

Останься он человеком и приобрети эту способность — Олег бы мог дать название этому ощущению. В его человеческой жизни это называлось тепловизионным зрением, вот только он, пусть и не был никогда особым поклонником науки, всегда был уверен в том, что видеть свет в инфракрасном диапазоне невозможно.

Но сейчас Олег не был человеком, поэтому природа необычной картины перед его глазами интересовала его не больше, чем человека интересует чем конкретным занят муравей, за которым он наблюдает в данную, конкретную секунду.

У Олега теперь была другая жизнь и другие дела… Какие он не знал, но отчего-то был уверен, что важные.

За несколько секунд он всплыл на поверхность, безошибочно найдя ту полынью, через которую он и ушел под воду. За прошедшие часы (а Главный Враг уже висел высоко над горизонтом) полынья успела зарасти толстой корочкой льда, но массивная голова Олега смела это препятствие, даже не заметив его.

Ночью опять был буран — это он понял сразу, увидев, что все вчерашние следы безжалостно заметены бушевавшим ночью ветром.

Олег боялся бурана, впитав этот страх вместе со слюной Отца, попавшей ему в кровь. Буран скрывал ревунов от гигантского огненного глаза Главного Врага, буран дарил спасительный холод, обдувая разгоряченное тело ветром, но в то же время буран был чужим. Он принадлежал другим… Подводным Врагам… Чужим…

Трое ревунов сидели на снегу поодаль, и стоило Олегу вынырнуть из-под воды, как их взгляды устремились к нему. Он узнал их — одним из них был его Отец, вторым — тот, кого он счел самым сильным, а значит и авторитетным в среде ревунов. Третий не запомнился ему ничем, но Олег точно помнил, что видел его при первом знакомстве с другими ревунами.