Док замолчал. Он согласился переночевать и остался в доме Ульдэ, та была в разведке, далеко от форта. Она следила за достаточно редкими животными, и я ждал результатов ее поисков.

Утром, вместе с вернувшейся северянкой, и Натой, мы прошли до самых верховьев Синей реки в предгорьях — девушка заметила стадо больших коров.

Это были редкие представители исчезнувшего вида, как раз из тех, какие на удивление, остались прежними. Я хотел поймать хотя бы одну, чтобы иметь возможность получать молоко.

— Дар может послать Ульдэ одну, — она прищурила свои, и без того узкие глаза, отчего они стали похожи на две щелочки.

— Нет. Ты вернёшься в форт. Пришли к нам Элину. Я вместе с девушками послежу за животными и вернусь, когда найду удобное место. В форте нет охотников, кроме нас, а ты сумеешь найти и предупредить меня, если вдруг появится банда.

Девушка согласилась, и, вскоре, её силуэт исчез среди колышущихся на ветру трав. Ната посмотрела ей в след:

— Ты никогда не хотел переспать с ней, Дар?

— Что? Нет. Глупо, в самом деле, видеть во всех женщинах, прежде всего тех, кто может составить вам конкуренцию в постели!

— А мне казалось, что ты смотришь на неё, не только, как на охотницу…

Я пожал плечами — ей действительно, только казалось! Редко улыбающаяся и почти никогда не смеющаяся Ульдэ была полной противоположностью моим подругам и совершено не возбуждала во мне никаких желаний… Порой казалось, что она сделана не из того же материала, из которого были созданы девушки — женской мягкости в ней не было и в помине! Сильная, ловкая, смелая и совершенно не женственная… Ей бы родиться парнем, а не девушкой!

Элина, присоединившаяся к нам, сказала, что Док, узнав о том, что мы идем за коровами на восток в направлении леса, спешно простился и ушел. Стадо уходило все дальше к скалистому озеру, и это ломало все наши планы. Но, охотиться мы не собирались — нас не прельщало мясо.

— Узнаёшь?..

Ната показала мне рукой. Я кивнул. Где-то, недалеко отсюда, было место, где мы устроили последнюю стоянку, перед тем, как забраться в предгорье в поисках тех самых орехов, и заплатили за них слишком большую цену…

Вершины гор здесь были видны отчётливо — ни одно облачко не скрывало от наших глаз их величавые громады… На самых верхних пиках отчетливо просматривался отливающий красноватым оттенком снег. Несколько ниже, тёмные извивы горных лугов и лесов. Где-то там находилась и пещера, в которой Элина пережила зиму… Как сильно всё поменялось с тех пор! Из изувеченной трещинами и разломами земли пробились, невиданные ранее растения и травы, вновь зацвели сотни цветов, устремились высоко в небо громадные деревья. Вышло солнце, о котором начали уже забывать, и осветило, обогрело тех, кто нашел в себе силы не погибнуть, а противиться смерти в самые трудные минуты. Новые животные заполнили долину, питаясь новыми плодами, которые свисали с деревьев, или кустарников. Наблюдая за ними, мы и сами пробовали их, и нередко, выбор животных оказывался пригоден и для человека. Некоторые кусты разрослись до таких размеров, что сами стали похожи на деревья, из-за своей величины. Стебли обычного шиповника образовали шатер, под которым мы и расположились, подбирая с земли упавшие мохнатые плоды. Вязкие и кисло-сладкие, они терпко пахли и приятно освежали небо. Влезть на такое дерево нечего было и помышлять — острые и длинные колючки живо отбили бы охоту, на подобного рода эксперименты. Но и под самим кустом хватало даров, которые мы не спешно подбирали и отправляли рот.

— Так здорово! — Элина мечтательно запрокинула голову, лежа на спине.
–

Здесь лучше, чем у реки! Такая красота…

— Возможно… — Ната подтвердила её слова и смахнула с её лба, какую-то, назойливую мошку. Они во множестве мелькали среди листьев и докучали нам своим присутствием.

— Осторожнее. Укусит.

— Она ядовита?

— Вполне возможно. Теперь даже самые безобидные букашки могут так укусить, что ранка будет заживать месяцами. А если это клещ — оборвется твоя цветущая жизнь в самом ее разгаре!

— Да ну тебя, Дар! — Элина с визгом перекатилась на живот. Я привстал и посмотрел на коричневые спины — стадо находилось в двухстах шагах от нас и неспешно передвигалось далее, успевая на ходу пережевывать сочную траву.

Направления оно не меняло, и я начинал подумывать, о том, что придется его бросить. Убивать мы их не собирались, а заставить повернуть к реке — не могли.

Ната неторопливо стала очищать от кожуры сладкий плод — она собрала возле себя несколько и теперь их поедала, один за другим. Мы с Элиной уже не могли на них смотреть — наелись до отвала. А Ната, казалось, могла их поглощать до бесконечности… Мы только поражались — куда в нее столько помещается? На животике девушки не было заметно даже небольшой покатости, а у нас обоих они просто вздулись, как барабаны!

— Лопнешь! — Лениво произнесла Элина, наблюдая за подругой.

— Никогда! — гордо ответила та и вновь захрустела сочной мякотью. Мы с отвращением отвернулись — даже смотреть на нее было свыше наших сил!

Вдали, над травами, стояло марево. Там всё сливалось в неясное облачко, стелющееся прямо по поверхности земли.

— Подумать только, — Элина подпёрла голову. — В нашем, ураганном веке — и такое. Только что были самолёты, спутники, радио и Интернет, а теперь ничего этого нет. Осталась лишь земля, такая, какой она была за тысячи лет до человека…