— Где трупы? — я спросил шёпотом.

— Огород перед входом… Там.

Мы потихоньку взобрались на крышу. Возле отверстия для дымохода я прислушался. Снизу доносился еле уловимые звуки, словно кто-то тяжело дышал.

— Останешься здесь… Держи двор под прицелом. Я внутрь.

Я бесшумно спустился. Ната встала на одно колено и приготовилась к стрельбе. Кроме входа, с очевидно сорванной и унесённой шкурой — других отверстий в доме не было. Я вошёл внутрь. Глаза потихоньку привыкли к полумраку. Помещение уходило далеко вдаль — шагов на двадцать, и было перегорожено в паре мест ширмами из тонких стволов деревьев, с натыканными в них пучками травы. Посередине находился очаг, возле которого в полном беспорядке валялась различная утварь — самодельная посуда из глины, перевёрнутая и смятая кастрюля, разломанная скамейка… Всюду были заметны следы разгрома и грабежа. Из дальнего угла донёсся полу-стон, полу-вздох.

Я вскинул лук и, медленно переступая через разбросанные вещи, стал приближаться к источнику звука. То, что я заметил, на глиняном полу, мне вовсе не понравилось — на нём виднелись следы крови… За ширмой, на развороченной постели, лицом вниз лежал Бородач. Руки у него были стянуты за спиной, причём не за запястья, а большие пальцы. Это говорило о многом

— так умеют обездвиживать свои жертвы только профессионалы… На спине у него расплывалось кровавое пятно — она была пробита насквозь страшным ударом. Орудие, которым воспользовался — или воспользовались? — неведомые мне люди, валялось рядом с телом. Это был обтёсанный кол, выдернутый из плетня. Бородач снова застонал. Я наклонился к нему:

— Борода… Ты слышишь меня?

— Ммм…

— Ты слышишь?

— Да…

Я скорее догадался, чем понял, что он хотел спросить.

— Борода, это Дар! Мы встречались в посёлке! Я помогу тебе. Он снова застонал. Я подсунул под него руку и с трудом перевернул. То, что я увидел, заставило меня содрогнутся. Вся грудь Бородача была изрезана в клочья и кожа свисала лохмотьями. Сквозь оголённые мышцы белело два ребра

— жизнь в этом человеке держалась чудом…

— Ааа…

— Потерпи… Я сделаю, что ни будь…

Я снял с пояса фляжку и, смочив коньяком оторванный лоскут, приложил его к губам раненого. Он смотрел на меня ничего не видящими глазами, в которых отражалась невыносимая мука…

— Ммм… Сссы…

Я прислушался.

— Сыч… Звери… Зэк. ии…

— Не говори ничего.

— Ннадо… Ув. ли все-ех. Малых — убили…

Бородач захрипел, изо рта запузырилась кровавая пена, и он уронил голову на грудь. Я прикрыл ему застывшие глаза и поднялся с колен. Снаружи раздался предостерегающий свист. Я подбежал к выходу. Ната, невидимая, негромко произнесла сверху:

— Трое. У одного связаны руки. С оружием…

— Где?

— Идут сюда.

Я огляделся. Выйти из дома незаметно было уже невозможно… Но, если подставить к дымоходу в потолке парочку пеньков, служащих здесь табуретами, то можно попытаться вылезти на крышу и соединиться с Натой.

Хватит ли мне времени? Уже слышались приближающиеся шаги… Я подскочил к дымоходу и негромко позвал Нату.

— Они, наверняка, никого не ожидали здесь встретить! Наше появление не входит в их планы. То, что сделали с Бородачом, это зверство. Я не успею выбраться… Целься в одного, а второго я пришибу внизу!

— Нет, погоди! Элина сигнал подает…

Я прислушался. Точно, в лесу, как-то странно, кричала сорока…

— Уходи скорее!

— Нам уже не уйти! Это засада!

Я подскочил к выходу. Ната была права — от леса мы были уже отрезаны бандитами. Рассвирепев от сознания того, что меня так просто провели уголовники, я вскинул оружие и прицелился в подходивших…

— Нет! — голос Наты раздался над головой. — Ты заставишь их рассеяться по лесу, и они найдут Линку! Не стреляй!

Ната едва успела меня сдержать, иначе, моя стрела впилась бы одному из бандитов в грудь.

— Они идут прямо сюда, словно знают, что мы здесь! Мы должны попытаться избежать встречи. Их слишком много! — Ната горячо зашептала сверху. — Этот дымоход можно расширить. Помоги мне снизу!

Я вновь вбежал внутрь дома и, встав на пеньки, балансируя, принялся рвать руками дерн и землю, уже спрессовавшуюся за долгие месяцы…

— Скорее!

— Очень трудно. У меня не хватает сил!

— Дар! Родной мой! Скорее!

Стиснув зубы, я стал рубить неподатливую крышу ножом.

— Эй, охотники!

От неожиданности я замер…

— Мы знаем, видели, как вы шли сюда! Разговор есть!

— Ты всё?

— Нет…

Бандиты снаружи зло и громко стали совещаться меж собой.

— Ты что, немой?

Я спрыгнул на пол — на то, чтобы проделать отверстие, требовалось слишком много времени.

— Ната, уходи одна! Если мы станем убегать вместе, они бросятся в погоню.

Я их постараюсь задержать, а ты за это время успеешь скрыться и найдешь

Элину! Нет, не возражай! — я не дал ей сказать и слова…