Ему понравилась Гвен Кейсиди, колючая, упрямая, немного властная и любящая командовать – увеличивая желание сорвать ее одежду и толкнуть ее на спину в сладком вереске. Раздвинуть ее ноги и поддразнивать, пока она не попросит о нем. Спрятать свое лицо между ее грудью и ощутить вкус ее кожу. Их поцелуй только увеличили его аппетит, и он простонал, вспоминая, как трудно было снять те синие штаны вниз по его налившемуся члену.

Он стоял в дверном проеме, обвязав свою сумку вокруг бедер, закрепил одну из его кожаных ремней, и запустил свой меч через него. Он тихо двинулся позади нее и положил свои руки на тонкий промежуток ее талии. Усмехаясь, он опустил руки ниже. У нее была сочная, изумительная попка, мягкая, женственная и по форме напоминающая пухлое перевернутое сердце, и он использует в своих интересах каждую возможность коснуться его. Он собирался нажать пальцем глубоко между ее ягодицами, когда она напрягалась и освободилась из его рук.

Он выгнул бровь, обращаясь к продавщице: – Моя жена все еще привыкает ко мне. Мы не долго женаты,– хм, мне весьма понравилось, как прозвучало "жена", думал он, следя за Гвен.

– Хороший меч, – мурлыкала продавщица, смотря левее от меча.

Гвен повернулась на пятке.

– Подвинься,– сказала она Драстену:– Муж.

Он послал ей взгляд, кипящий от страсти, и она задумалась, как долго она сможет держать его под контролем. Если, для начала, он действительно когда-либо был под контролем.

– Я хотела бы привыкнуть к тебе,– бормотала Мириам, наблюдая, как великолепный человек вел свою жену к двери с прижатой ладонью к ее маленькой спине.

Он бросил ей игривую усмешку через плечо.

* * * * *

Настроение Гвен подняло несколько стаканов кафе, и поддерживалось дразнящим ароматом кофейных бобов, доносимым легким ветерком. В течение нескольких секунд она заказала бы кофе со взбитыми сливками и шоколадный кекс, булочки с клюквой и апельсином. Гвен выпустила сердечный вздох удовольствия, поскольку они вошли в кафе.

– Девушка, здесь очень много людей,– тревожно сказал Драстен: – Все люди этой деревни принадлежат одному лорду?

Гвен поглядела на него и решила, что она должна была купить ему белую футболку, потому что Драстен МакКельтар, одетый с головы до ног в черное, был, как сказала бы ее подруга Бет, просто секс-магнитом. Она все еще испытывала дрожь от их поцелуя, которая никогда не остановиться, пока она не прекратит смотреть на него, поэтому она торопливо осмотрела магазин. Семьи с детьми, старики, и молодые пары, главным образом, были туристами усевшимися за множеством маленьких столиков.

– Нет, они – вероятно, все из различных семей.

– И они миролюбивы? Все эти различные кланы едят вместе и счастливы?– воскликнул он, достаточно громко, чтобы несколько человек повернулись посмотреть на них.

– Ш-ш-ш … Ты привлекаешь к нам внимание.

– Я всегда привлекаю внимание. Даже больше в этом веке. Крошечных маленьких людей, вроде тебя.

Она впилась взглядом в него.

– Только тихо себя веди (игра слов: behave– вести себя, be have – быть) , и позволь мне сделать заказ.

– Я – есть,– пробормотал он, отойдя посмотреть на блестящие, серебряные машины перемалывают, кипятят и парят.

Я– есть? Его командный стиль речи сбивал ее с толку. Но затем она подумала немного: будь хорошим – быть хорошим, будь тихим – быть тихим, поведение – есть . В это чуввствовалась тревожная последовательность к его безумию. Как это сказал Ньютон? Я могу вычислить движение небесных тел, но не безумия людей.

В то время как Гвен заказывала, Драстена изучал интерьер буфета, ничего не пропуская. Он казался очарованным всем, поднимая крышки из нержавеющей стали, переворачивая их вверх тормашками, вдыхая запах пакетиков кофе, тыкая в соломку и салфетки. Затем он нашел специи. Она догнала его у прилавка с приправами так, как он засовывал небольшие бутылочки корицы и шоколада в карманы его штанов.

– Что ты делаешь?– прошептала она, снимая крышки из их кофе. Она повернула свою спину, таким образом чтоб хозяева кафе не смогли увидеть, что он нарушал закон.

– Вынь это из своего кармана!

Он поднял ее на смех: –Это – ценные специи.

Ты украдешь их?

– Нет, я не вор. Но это – корица и какао. Это не столь легко добыть, у нас их почти нет, а Сильван любит.

– Но это не твое,– сказала она, пытаясь быть терпеливой.

– Я – МакКельтар,– сказал он, нежно пытаясь быть терпеливым:– Это все мое.

– Верни их.

Его усмешка была чистым мужским вызовом:– Ты вернешь их.

– Я не буду рыться в твоих карманах.

– Тогда они остаются, где они есть.

– Ты настолько упрям.

– Я – упрямая? Я? Женщина, которая настаивает, что все должно быть по ее меркам?

Он положил руки на талию и поднял свой голос на октаву выше, подражая ей: – Ты должен носить жесткие белые ботинки. Ты должен снять свое оружие. Ты должен ехать на повозке. Ты не должен поцеловать меня даже при том, что я охватываю тебя ногами, когда ты это делаешь. Раздраженно пожав плечами, он вернулся к своему глубокому ирландскому акценту: – Должен, должен, должен. Я устал от этого слова.