Шрифт:
Мы далеко не пойдём. Мы за полунинскую дачу пойдём, где футбольное поле. Там у нас дела.
— Только ты не дерись, — говорит Прасковья Гавриловна.
Алёна и не собирается драться. Ещё чего не хватало! Она вообще никогда не дерётся. Иногда, конечно, приходится кого-нибудь стукнуть, без этого не проживёшь. Но это же не драка! Разве Алёна когда-нибудь домой в синяках приходила? Пусть попробуют тронуть!
— И сама не лезь, — говорит Прасковья Гавриловна.
А моя бабушка опять смеётся:
— Кто же такую девочку тронет!
Просто Прасковье Гавриловне повезло, что у неё внучка, а не мальчишка-сорванец…
Мы с Алёной уже бежим. Навстречу нам мяч летит. Алёна как стукнет его ногой! Славка с зелёной дачи как раз в воротах стоял. Ворот никаких нет: просто два кирпича, и Славка прыгает между ними, будто он вратарь. Поля тоже нет настоящего. Тут лесная опушка, но всё время в футбол играют и траву уже вытоптали.
— Пас! — кричит Алёна.
Славка, прыгнул, а мяч уже пролетел. Сбоку.
— Гол! — кричит Алёна. И прямо налетает на этого Славку: — А ну отдавай кота, мазила!
— Какого кота? — говорит Славка, он даже растерялся, пятится от Алёны. — Не знаю я никакого кота! Ты что, сдурела?
— Сашкиного кота! — кричит Алёна. — Ардальона! Кто-то его похитил! А ну отдавай, хуже будет!
— Я его не хитил, — говорит Славка. И пятится, оглядываясь по сторонам (мальчишки к нам бегут). — Сдался он мне, твой кот!
— Он не мой, а Сашкин! — кричит Алёна. И наступает на Славку.
Славка видит, что его друзья близко. Сразу осмелел. Алёну толкнул и теперь сам кричит:
— Ребята, чего она?
Нас уже окружили. Гена-длинный говорит:
— А ну погоди! Ты чего лезешь? — Это он Алёне.
— Кота ей какого-то, — говорит Славка с зелёной дачи, совсем смелый стал, аж на месте прыгает. — Дать ей бычков, сразу узнает!
— Сейчас дадим, — говорит Гена-длинный.
Мальчишки нас уже со всех сторон обступили. Даже не знаю, что делать. Их много! Придётся домой идти в синяках. Хоть мне ещё тоже не приходилось. Но вроде сейчас придётся.
Вдруг Алёна рукой как взмахнёт! А в руке у неё — ветка. Я и не заметила, когда она её сорвала. Как крикнет:
— А ну отойди! Кого этой веткой задену — сразу пупырями покроется! У меня ядовитая ветка! В жабьей слюне!
И во все стороны машет.
Мальчишки сразу от нас попятились, Гена-длинный — первый. И ещё рукой лицо закрывает. А Славка — тот даже отскочил. Отскочил дальше всех и оттуда кричит:
— Врёшь! Ядовитой слюны не бывает!
— А вот мы сейчас проверим! — хохочет Алёна.
И, размахивая своей веткой, прямо на Славку бежит. Я за ней на всякий случай тоже бегу. Может, надо помочь?
Славка тоже не захотел проверять, хоть и кричал. Нырнул в кусты, и уже его нет. Только мячик валяется. Алёна его на ходу поддала. Не знаю, куда мячик и улетел, я не видела.
Мы за дачу Полуниных забежали.
Тут коляска стоит, и ребёнок в ней плачет. А самой тёти Гали нет. Только Мямля стоит и на коляску смотрит. Так смотрит, прямо не моргнёт.
— Чего уставилась? — говорит Алёна.
И вдруг Мямлю своей ядовитой веткой погладила. Раз, раз…
А Мямля хоть бы что. Стоит. И теперь на Алёну смотрит. Вроде ей даже нравится. Ребёнок ещё громче плачет.
— Ты что? — говорю я. — Она же пупырями покроется!
— Ничем она не покроется, не бойся! — смеётся Алёна. — А ты тоже поверила? У нас ядовитых жаб нет. Они только в Африке водятся. Ещё надо за ними ехать. Вот вырасту — поеду.
Я даже обиделась.
— Ничего не поверила, — говорю. — Просто на всякий случай. Я, может, тоже поеду…
— Вместе поедем, — решила Алёна. — В Африку всегда ездят вместе — с друзьями. Там один пропадёшь.
ДА НЕТ, Я ЖЕ НЕ СТЕКЛЯННАЯ!
Эту ночь я плохо спала. Мне Ардальона не хватало в ногах. Непривычно как-то. Сверху на ноги ничто не давит, и они бросаются куда попало. Два раза вообще с раскладушки упали. Сразу, конечно, проснёшься.
И утром опять Ардальона нет. Дедушка в город уехал первым рейсом. Он будто хочет в кино там сходить, а то на даче засохнешь без всякой культурной жизни.