Фулгрим вышел, чтобы встретить брата, и эти два воина обнялись, словно давно потерянные друзья, внезапно и неожиданно воссоединившиеся. Оба засмеялись, и Феррус Манус сильно хлопнул руками по спине Фулгрима.

– Как я рад видеть тебя, брат мой!
– проревел Манус Феррус. Трон, я так скучал по тебе!

– Приятно тебя видеть, Горгон!
– ответил Фулгрим.

Феррус Манус отстранился от Фулгрима, все еще державшего его за плечи, и просмотрел на тех, кто пришёл поприветствовать его. Он отпустил плечи Фулгрима, и вместе они прошли к капитанам Детей Императора. Юлий задержал дыхание, когда Феррус Манус оказался возле него; примарх возвышался над ним как гигант из легенд.

– Ты носишь цвета первого капитана, - сказал Феррус Манус. Как твоё имя?

Юлий вспомнил первый раз, когда он встретился с Фулгримом лицом к лицу, боясь повторения того уничижительного опыта. Но когда он увидел удивленное выражение лица Фулгрима, то придал своему голосу немного стали.

– Я - Юлий Кеосорон, Капитан Первой, мой лорд.

– Хорошая встреча, капитан, - сказал Феррус Манус, с уважением пожимая ему руку, а свободной махнув воину с суровым лицом, который сопровождал его с Буревестника. Я слышал о тебе много хороших вещей.

– Спасибо, - выдавил Юлий, перед тем как вспомнить, что забыл добавить: «мой лорд».

Феррус Манус засмеялся и сказал:

– Это - Габриэль Сантор, капитан моих ветеранов и человек, которому не повезло служить у меня адъютантом. Я думаю, вы должны получше узнать друг друга. Если ты не знаешь человека, как ты можешь доверять ему свою жизнь, а?

– Да, согласен, - сказал Юлий, непривыкший к такой непринужденности его начальников.

– Он мой лучший воин, Юлий, и я ожидаю, что ты многому научишься у него.

Юлий рассердился от скрытого оскорбления и сказал:

– Я также уверен, что и он у меня.

– В этом я не сомневаюсь, - сказал Феррус Манус, и Юлий внезапно почувствовал себя глупым, поскольку увидел вспышку гнева в его странных серебряных глазах. Его пристальный взгляд скользнул от примарха к Сантору, увидев там невысказанное уважение, когда они оценивали друг друга словно воины, решающие, кто из них лучший.

– Рад видеть, что ты все еще жив, Веспасиан!
– сказал Феррус Манус, когда отошел от Юлия, чтобы стиснуть Лорда Командира сокрушительной медвежьей хваткой.
– И Огненная птица! Как же давно я не видел, как летает Феникс!

– Ты снова увидишь его полёт, брат мой, - пообещал Фулгрим.

ОБА ПРИМАРХА НЕ СТАЛИ тратить впустую время для собрания высших офицеров Легионов в Гелиополесе, чтобы обсудить стратегию по уничтожению Диаспорекса. Мраморные скамьи, стоявшие на темном полу, были заполнены фиолетовым и золотым Детей Императора и черно-белым Железных Рук. Военный совет не проходил гладко, Юлиус видел, что Феррус Манус недоволен тем, что Фулгрим отверг его последнюю идею как неосуществимую.

– Что ты предлагаешь, брат? У меня больше нет хитростей, - сказал Примарх Железных Рук.
– Как только мы начинаем оказывать им угрозу, они исчезают.

Фулгрим повернулся к Феррусу Манусу и заговорил:

– Не путай то, что я говорю, с критикой, брат. Я только-только понял основную причину, по которой вам еще не удалось заставить Диаспорекс вступить в бой.

– Какую?

– Вы слишком прямолинейны.

– Слишком прямолинейны?
– переспросил Феррус Манус, но Фулгрим успокаивающе поднял руку, пресекая дальнейшие вспышки гнева.

– Я знаю тебя, брат, и я знаю метод, по которому сражается твой Легион, но иногда преследование хвоста кометы не является лучшим способом поймать её.

– Ты хотел, чтобы мы прятались в этом секторе как воры и ждали, пока они сами попадут к нам в пуки? Железные Руки не воюют так!

Фулгрим покачал головой.

– Ни на миг не подозревай, что я не признаю простую эффективность твоего метода, но мы должны быть готовыми признать, что для каждого противника нужен свой подход.

Во время разговора Фулгрим шагал по залу Гелиополиса, обращаясь к своему брату примарху и воинам, которые окружали его. Свет, отражаясь от потолка, освещал его лицо, и его глаза, темное отражение серебряных глаз Ферруса Мануса, страстно горели, когда он говорил.

– Ты зациклился на уничтожении Диаспорекса, Феррус, что, естественно, верно по отношению к мерзким ксеносам, но ты не задал себе самый важный вопрос относительно этого врага.

Феррус Манус скрестил на груди руки и спросил:

– И что это был за вопрос?

Фулгрим улыбнулся.

– Почему они здесь?

– Ты хочешь углубиться в философские дебаты?!
– воскликнул Феррус Манус.
– Тогда поговори с итераторами, я уверен, что они смогут дать тебе лучший, менее прямой ответ, чем я!