Последней каплей были предъявленные для опознания вещи Тины – полусгоревшая лайковая курточка, перепачканный сажей остроносый сапожок, остатки сумочки, спицы от зонта с сохранившимся лейблом «Christian Dior», оплавленные золотые часы, которые Стас лично купил в Швейцарии в подарок жене на десятилетнюю годовщину свадьбы, большая связка ключей от их дома и кулон от Тиффани, который Тина считала своим талисманом и никогда не снимала.

Если у кого-то и оставались какие-то надежды и сомнения, то при виде лежащих на столе вещей они рассыпались в прах. Стас застонал, глаза его закатились, и Витек с Виолеттой одновременно метнулись к нему, испугавшись, что их хозяину опять станет плохо. Милиционеры бесстрастно наблюдали за этой сценой.

– Я понимаю, как вам сейчас тяжело, и сочувствую, – проговорил наконец блондин Федчук, – но я должен выполнять свой долг. Нужно подписать протокол об опознании.

Худощавый застучал по клавишам пишущей машинки.

– У кого-нибудь есть выпить? – хрипло спросил Стас. Витек вопросительно посмотрел на милиционера. Тот кивнул в окно:

– Там, через дорогу, палатка.

Охранник вышел, остальные ждали в полнейшем молчании, тишину прерывал только звук машинки. Виолетта несколько раз чихнула – как бы не простудиться! Вернулся Витек, поставил перед хозяином чекушку водки и пластиковый стакан, положил буханку серого деревенского хлеба.

– Коньяка у них нет! – извинился он.

Стас только рукой махнул, свернул с водки крышку, глотнул прямо из голышка, закашлялся. Милиционер звонко крутанул каретку и выдернул бумагу из машинки.

– Готово! Распишитесь на каждом листе, вот здесь, внизу. И вы тоже! – обратился он к Виолетте.

– Ну на сегодня все, можете быть свободны! – разрешил Федчук.

Стас поднялся и на нетвердых ногах пошел к двери.

– Водку-то заберите! – крикнул вслед худощавый, но Кириллов только рукой махнул.

– Когда будут готовы результаты экспертизы? – спросил, задержавшись, Витек.

«Ах ты, черт, что же тебе неймется!» – раздосадованно подумала Виолетта.

– Мы сразу же сообщим! – заверил блондин, но охранник внезапно встретился глазами с воспитательницей, и выражение его лица ей почему-то не понравилось. Ну просто-таки совсем не понравилось.

По дороге домой Стас еще дважды останавливал машину, чтобы отправить Виктора в придорожный магазин за коньяком, и к концу пути сделался уже абсолютно невменяем. Он уронил голову Виолетте на плечо и отключился. «Ну вот и сбылась твоя мечта, наконец-то он уснул у тебя на груди!» – захихикала Старуха, но Виолетте было не до нее. Впереди было слишком много хлопот.

У ворот их уже поджидали Сашура на самокате и не находящая себе от волнения места Галина Ивановна. Прижав кулак ко рту, она с ужасом глядела на то, как водитель и охранник выволакивают из джипа бесчувственного Стаса.

– Господи, да что же это такое! Да на кого же вы все похожи? Где ж вы так изгваздались-то? А Станислав-то Алексеич! Боже ж ты мой!

– Ура, папа приехал! – закричал мальчуган. – Папа! Папа, что с тобой? Папа?!

– Сашенька, папа заболел, ему надо лечь, – принялась объяснять Виолетта. (Господи, как же надоел ей этот мальчишка, сил больше нет! Как она устала сдерживаться, сюсюкать, притворяться! Наконец-то можно будет сбросить с себя эту обузу!) – Иди покатайся. А вы, ребята, отведите Станислава Алексеевича в спальню и уложите! – скомандовала она охранникам.

– Я не хочу больше кататься! Я хочу играть в гонки!

– Ну, так иди играй!

– Да, а как же можно одному играть в гонки? Надо вдвоем, а Галинаванна не хочет! Тетя Лето, вы поиграете со мной в гонки?

– Мне некогда! – жестко ответила гувернантка, но, увидев, что ее воспитанник морщит нос и вот-вот расплачется, спешно добавила: – Но я могу включить тебе кино по видео. Хочешь? Взрослое!

– Ух ты! – Слезы в глазах ребенка тотчас высохли. – А какое кино, какое? – И он со всех ног, обгоняя Виолетту, помчался в дом к ближайшему видеомагнитофону. Совершенно растерянная Галина Ивановна поспешила следом за ними.

Гувернантка включила первую попавшуюся кассету (какой-то боевик с Джекки Чаном), и мальчик тотчас прилип к экрану, вмиг забыв обо всем на свете. А Виолетта с экономкой переглянулись и вышли в холл.

– Господи, так что же случилось-то? – На простодушном лице Галины Ивановны отражались все обуревавшие ее противоречивые чувства: испуг, сопереживание горю, естественное человеческое любопытство, тревога за собственную судьбу.

Воспитательница хотела было ответить, но тут зазвонил телефон, и она сняла трубку.

– Виолетта? Это Федоров. Что у вас происходит?! Никак не могу дозвониться до Стаса. Галина Ивановна сказала Марьяне, что его зачем-то вызвали в милицию куда-то за город, но его телефон не отвечает... Скажите, ради бога, что произошло?

– Алексей, Стас не сможет сейчас говорить. – Виолетта постаралась придать своему голосу соответствующие интонации, и у нее это получилось. – Мы только что вернулись с опознания. Тина погибла в автокатастрофе.

– Что? Как это произошло? Когда? Где?