Голос был почти родным, интонации знакомыми – только Антон мог разговаривать с ней с такой нежностью… Настя обняла парня и почувствовала под руками знакомые сильные плечи, крепкую шею, особенный, только ему присущий запах русых волос. Уронив голову ему на грудь, она заплакала так, как не плакала со времен детства. Ее сердце, вопреки здравому смыслу, вопреки чужому лицу, смотревшему сейчас на нее, подсказывало: это и вправду Антон! И все-таки разум отказывался верить в происходящее.

Впрочем, есть ведь возможность проверить. Слезы ее мгновенно высохли, и, глядя на парня в упор, она сказала, против воли своей истово желая, чтобы он с честью прошел это испытание:

– А я твои бумаги с печатями так и храню. Уверена была, что все это уже никому не нужно, и все же хранила… Так, на всякий случай.

– С печатями? Консолидированный пакет акций?! И что, они так и валяются у тебя в дедушкином серванте? Ну, Настасья, пороть тебя некому! Такие важные документы – а ты не удосужилась отнести их в банк…

Пауза повисла между ними лишь на мгновение – и тут же раздался пронзительный крик Насти:

– Антон!!! Это Антон!!! Николай Васильевич, миленький, это наш Антошка! Про эти бумаги никто, никто не знал, кроме него…

У кромки воды на одном из швейцарских озер, на пляже дорогого курорта, сидели трое: коренастый мужчина среднего роста с веселыми голубыми глазами на загорелом лице, изящная девушка азиатского типа и худенький светловолосый мальчик лет двенадцати. Мальчишка, явный непоседа, переходил с языка на язык; отцу он втолковывал что-то по-русски, девушку убеждал искупаться с ним на хорошем английском. А молодые люди перекидывались фразами на китайском, попутно обучая ребенка азам сложного древнего языка.

Они смеялись, обнимали друг друга, подшучивали над мальчиком, говорили все разом, и этот коктейль из разноплеменных наречий носился в воздухе, насыщая всю атмосферу вокруг искренней радостью, любовью и сердечностью. На них с удивлением посматривали туристы, бродившие вокруг, а один даже наставил на веселую троицу любительскую камеру – такой беззаботной и яркой выглядела вся эта курортная картинка, что ему захотелось непременно увезти ее с собой на память в суровые будни делового Нью-Йорка.

А семья между тем заспорила, куда поехать кататься. Мальчик настаивал на виндсерфинге, девушке хотелось нанять катер, а отец семейства просто дурачился и поддерживал общее веселое настроение. Ему было хорошо. Когда жара стала уже нестерпимой, он стянул с себя легкую белую футболку из хлопка и подставил спину прямым солнечным лучам. Над его левой лопаткой улыбалась прохожим большая лукавая морда черного кота.