Шрифт:
Мудак кивает, хотя ничего и не понимает.
– Вам приходилось смотреть видеофильмы с участием детей?
– Нет... я...
– Когда несчастные дети исчезают с улиц британских городов, они проводят последние часы в мучениях, которым их подвергают на заброшенных складах в пустых амбарах. Все это снимается на видео для последующего распространения по Европе. Амстердам, Гамбург и так далее. Эти двое - порноторговцы, которые везут к месту назначения свой гнусный товар.
– Вы хотите сказать, те два джентльмена в костюмах... Я киваю с мрачным видом.
– Мы пытались войти в контакт с этими чудовищами, чтобы сорвать их операцию. Нам пришлось опуститься до обсуждения самых мерзких вещей, чтобы, так сказать, настроиться на их волну, привлечь их внимание. И они уже были готовы предложить нам свою грязную продукцию, когда вдруг на сцену вышел добропорядочный, но не догадывающийся о сути происходящего член общества...
– О Боже, что же я наделал, инспектор! Придурок виновато смотрит на меня.
– Скажу одно, вы определенно не посодействовали нам в проведении операции.
– Могу ли я сделать что-то? Как-то помочь?
– Сэр, я подошел к вам, чтобы как супруг и отец принести извинения за свое поведение в самолете, к которому был принужден силой обстоятельств. Я не собираюсь просить вас о какой-либо помощи в проведении полицейского расследования. Хочу, чтобы вы знали, как неприятно было мне произносить омерзительные слова в присутствии ваших жены и дочери, но если бы видели те видео, видели, каким унижениям подвергаются дети, как они страдают... Я прослужил в полиции много лет и знаю, что тех ублюдков надо прижать к ногтю. Я сделаю все возможное, чтобы достать их!
– А я хочу вам помочь. Пожалуйста, инспектор...
– Ну что ж... кое-что вы, возможно, и могли бы сделать... Хотя нет, это слишком... я не могу просить вас об этом...
– Я настаиваю! Мне следовало понять...
– Вы не могли ничего знать и никогда не узнали бы... Я качаю головой.
– Да, но из-за меня вы лишились прикрытия.
– Ничего непоправимого не произошло. Мы еще прижмем их.
– Да, а я хочу помочь!
Я поднимаю брови и тяжело вздыхаю. В туалет заходит еще один парень, поэтому я отвожу своего собеседника в сторонку и понижаю голос:
– Послушайте, сэр, вы кажетесь мне порядочным человеком и достойным гражданином, но дело связано с большим риском. Из-за случившегося в самолете я оказался в центре их внимания. Теперь придется вносить в план некоторые изменения. Сэр, я хочу, чтобы вы вошли в бар и спугнули этих мерзавцев. Скажите, что знаете, чем они занимаются, оскорбите их. Они всполошатся и начнут искать того, кто им поможет. Вот тут-то я и выступлю в роли друга и спасителя. Они будут разоблачены и потеряют бдительность.
– Я мрачно улыбаюсь и смотрю в лицо своему новому другу.
– Вы поняли, сэр?
– Не беспокойтесь, инспектор, я все понял. Эти подонки, эти твари получат от меня то, что заслужили.
Мы вместе идем в бар. Бизнесмены все еще выпивают. Отступаю к газетному киоску и наблюдаю за дальнейшим из-за угла. Мой недоумок подходит к столику и наклоняется к ним.
– Как бизнес?
– спрашивает он.
– Что?
– Я спрашиваю у вас, пара грязных животных, как ваш мерзкий бизнес! Теперь ясно?
– громогласно вопрошает недотепа.
– Ну что? Я знаю, какую вы ведете игру!
– В чем дело? Что вам нужно?
– обращается к нему один из бизнесменов.
Все начинают оглядываться.
– Мне известно, что вы затеяли, подлые мерзавцы! К нему подходит жена.
– Терри, - кричит она, - что случилось?
– Эти подонки, эти грязные, вонючие ублюдки...
– Понятия не имею, что он такое имеет в виду... мы бизнесмены...
– Вот как? И это вы называете бизнесом? Производство грязных видео? Бизнес? Порноторговцы! Педофилы!
Он оглядывается и тычет пальцем в ничего не понимающих придурков. Потом хватает одного из них за лацканы пиджака. Другой поднимается и толкает обидчика. Откуда ни возьмись появляются два секьюрити. Моего недоумка скручивают и, заведя руки за спину, уводят.
– Терри!
– кричит жена.
Он оборачивается и, поймав мой взгляд, говорит:
– Спросите этого человека, он полицейский и все объяснит...
– Извините, - говорю я одному из охранников, - по-моему, у парня что-то с головой. Он еще в самолете на меня накинулся. Не иначе как свихнулся.
Я стучу по виску.
Секьюрити уводят протестующего клоуна, потрясенная жена следует за ним вместе с плачущим ребенком. Не понимая, что к чему, ко мне подходит Блейдси.
– На объяснения нет времени, брат Блейдси, - говорю я.
– Нам пора на самолет до Амстердама. И знаешь, приятель, что-то здесь слишком много психов.