Он нежно дотронулся до ее щеки. Диана открыла свои испещренные кровавыми прожилками глаза и попыталась сфокусироваться на его лице.

— Это я, — прошептал он.

И увидел, что она пытается освободить руку из ремня, сдерживавшего ее запястье. Григгс сжал ее пальцы в своих.

— Не шевели рукой, Диана. Там капельница.

— Я не вижу тебя. — Она всхлипнула. — Я ничего не вижу.

— Я здесь. Я с тобой.

— Я не хочу так умирать.

Григгс поморгал, избавляясь от навернувшихся слез, и хотел было сказать ей что-то, соврать, убеждая, что она не умрет, что он ей этого не позволит. Но слова застряли у него в горле. Они всегда говорили друг другу правду; он и теперь не станет лгать. Поэтому он промолчал.

— Никогда не думала… — начала Диана.

— Что? — мягко спросил он.

— Что это… что все случится так. И героиню из себя не покорчишь. Я больная и бесполезная. — Диана рассмеялась, затем ее лицо исказила гримаса боли. — Так не хочется умирать… в ореоле славы.

«В ореоле славы». Так астронавты представляют себе смерть в космосе. Краткое мгновение ужаса, а затем быстрая смерть. Внезапная декомпрессия или пожар. Никогда никто не представлял себе медленную болезненную смерть, когда тело разъедает и переваривает другая биологическая форма. Земля позабыла о них. Их просто приносят в жертву во имя благополучия всего человечества.

Они одноразовые. Пусть он, но только не Диана. Григгс не мог смириться с тем, что скоро потеряет ее.

Трудно представить, но в день их знакомства на тренировке в Космическом центре Джонсона он посчитал ее холодной, непривлекательной и чрезмерно самоуверенной платиновой блондинкой. Ее британский акцент тоже не нравился Григгсу, потому что он прибавлял ей надменности. По сравнению с его протяжным техасским акцентом речь Дианы казалась четкой и правильной. В первую неделю они так невзлюбили друг друга, что предпочитали не разговаривать.

К третьей неделе по настоянию Гордона Оби они неохотно заключили перемирие.

К восьмой неделе Григгс начал наведываться к ней домой. Сначала заходил выпить и обсудить грядущий полет. Затем разговоры перешли на более личные темы. Несчастливый брак Григгса. Куча общих интересов. Все это конечно же привело к неизбежному.

Они скрывали свои отношения от всех обитателей Космического центра Джонсона. Только здесь, на станции, их роман перестал быть тайным. Если бы еще на Земле у Бланкеншипа возникло хоть малейшее подозрение, он бы снял их с полета. Даже в современную эпоху развод астронавта — черное пятно на биографии. А если этот развод — результат связи с другим членом отряда, — что ж, в таком случае вероятность получить назначение на полет сводится к нулю. Григгс превратился бы в астронавта-невидимку, которого никто не замечает и не слышит.

Он любил ее два года. Два года, ложась рядом со своей спящей женой, Григгс тосковал по Диане и обдумывал варианты их объединения. Когда-нибудь они смогут быть вместе, даже если придется уйти из НАСА. Эта мечта поддерживала его все те печальные ночи. Даже прожив с ней два месяца бок о бок, даже после периодических ссор он не перестал любить ее. И продолжал мечтать. Даже теперь.

— Какой сегодня день? — пробормотала она.

— Пятница.

Он снова принялся гладить ее по волосам.

— В Хьюстоне сейчас пять тридцать вечера. Счастливый час.

Она улыбнулась.

— Ура! Пятница.

— Кто-то сейчас сидит в баре. Чипсы и «Маргарита». Боже, я бы сейчас выпил чего-нибудь покрепче. Красивый закат. Мы с тобой на озере…

Слезы, блеснувшие на ее ресницах, словно ножом полоснули по сердцу. Ему было плевать на биозаражение, на то, что он может подцепить заразу. Не надевая перчаток, он вытер глаза Дианы.

— Тебе больно? — спросил он. — Дать еще обезболивающего?

— Нет. Прибереги его. — «Скоро оно понадобится кому-нибудь еще», — хотела сказать она.

— Скажи, чего тебе хочется. Что я могу для тебя сделать.

— Пить, — сказала она. — Все эти разговоры о «Маргаритах»…

Он усмехнулся.

— Сейчас приготовлю тебе коктейль. Безалкогольный.

— Да, пожалуйста.

Он поплыл на кухню и открыл отделение для продуктов. Там был российский продуктовый набор, так непохожий на продукты в американском жилом модуле. Соленая рыба в вакуумной упаковке, сосиски, множество других малопривлекательных продуктов и водка — маленькая бутылка, посланная якобы с медицинскими целями.

«Похоже, мы в последний раз выпьем вместе».

Он вытряс немного водки в два питьевых мешочка и положил бутылку на место. Затем добавил воды, разбавив порцию Дианы так, чтобы напиток получился слабоалкогольным. «Чтобы почувствовать вкус, — подумал он, — и вспомнить счастливые моменты». Напомнить ей о тех вечерах, которые они проводили вместе, любуясь закатами в ее патио. Он хорошенько встряхнул мешочки, чтобы смешать воду и водку, затем обернулся к Диане.

Из ее рта вырвался ярко-красный пузырь.