Он назвал меня по имени! Я глянул на Стива - тот трясся от страха.

Высокий улыбнулся. Зубы у него были черные, нескольких не хватало, а язык какой-то желтоватый.

–  Меня зовут мистер Длинноут, - представился он.
– Я владелец цирка уродов.

–  А откуда вы знаете, как зовут моего друга?
– храбро спросил Стив.

Мистер Длинноут засмеялся и нагнулся, чтобы посмотреть Стиву в глаза.

–  Я много чего знаю, - тихо сказал он.
– Знаю, как вас зовут. Знаю, где вы живете. Знаю, что ты недолюбливаешь свою маму, а ты - своего папу.

Он повернулся ко мне, и я отступил назад. У него ужасно воняло изо рта.

–  Знаю, что ты не сказал родителям, что идешь сюда. Знаю, как тебе достался билет.

–  Откуда?
– спросил я.

У меня стучали зубы от страха, и я не знаю, разобрал ли он, о чем я его спросил. В любом случае, мистер Длинноут решил не отвечать. Выпрямившись, он отвернулся от нас.

–  Надо поторапливаться, - сказал он и пошел по коридору.

Я думал, у него будут огромные шаги, но он шел как обычный человек.

–  Представление вот-вот начнется. Все уже расселись по местам. Вы немного опоздали, мальчики. Вам повезло, что мы не начали без вас.

В конце коридора мистер Длинноут свернул за угол. Он был всего в нескольких шагах от нас, но, когда мы тоже свернули, он уже сидел за длинным столом, накрытым черной скатертью, свисавшей до самого пола. На нем была высокая красная шляпа и перчатки.

–  Предъявите билеты, - сказал мистер Длинноут, взял их и, сунув в разинутый рот, разжевал и проглотил.
– Ладно, ребятки, проходите. Обычно мы не пускаем детей, но, как я погляжу, вы храбрые, отважные мальчики. Мы сделаем для вас исключение.

Перед нами висели две синие шторы. Мы со Стивом переглянулись и беспокойно пожали плечами.

–  Нам туда?
– спросил Стив,

–  Разумеется, - ответил мистер Длинноут.

–  А нас никто не проводит?
– спросил я.

Он засмеялся:

–  Если ты хотел, чтобы тебя вели за руку, надо было взять с собой няньку!

Я здорово разозлился и на мгновение даже забыл, что мне страшно.

–  Ладно, - фыркнул я и сделал шаг вперед, удивив этим Стива.
– Раз так…

Не закончив фразы, я стремительно шагнул к шторам и резко отвел их в стороны.

Не знаю, из чего они были сделаны, но на ощупь показались мне очень похожими на паутину. Я остановился. Передо мной был небольшой коридор, в конце которого, в нескольких метрах от меня, висели еще две шторы. За ними слышались непонятные звуки. Стив подошел ко мне. Из-за штор явно доносился какой-то шум.

–  Как думаешь, это не опасно?
– спросил я.

–  Думаю, лучше пойти вперед, - ответил он.
– Мистеру Длинноуту явно не понравится, если мы повернем назад.

–  А откуда он про нас столько всего знает?
– опять спросил я.

–  Наверное, умеет читать мысли, - объяснил Стив.

–  Уф!
– Я задумался на пару секунд, а потом сказал: - Напугал он меня до смерти.

–  Меня тоже, - признался Стив. И мы пошли вперед.

За шторами был огромный зал. Кресла из кинотеатра давным-давно убрали, и вместо них теперь стояли складные стулья. Мы стали искать свободные места. В зале было полно зрителей, но мы оказались единственными детьми. Я заметил, как люди смотрят на нас и перешептываются.

Свободные места остались только в четвертом ряду. Чтобы добраться до них, нам пришлось пару раз наступить на чьи-то ноги, кого-то толкнуть. Люди недовольно ворчали. Устроившись, мы поняли, что нам достались замечательные места - сцена прямо перед нами, а зрители впереди - невысокие, совсем не загораживают. Все будет прекрасно видно.

–  Как думаешь, здесь продают попкорн?
– спросил я.

–  В цирке уродов?
– фыркнул Стив.
– Очнись! Может, здесь продают змеиные яйца и глаза ящериц, но, готов поклясться чем угодно, попкорн здесь не продают!

Публика в зале была самая разная. Некоторые одеты как на деловую встречу, другие в спортивных костюмах. Древние старики и парни чуть старше нас со Стивом. Кое-кто весело болтал с друзьями и вел себя так, будто пришел на футбольный матч, другие вжались в стулья и нервно оглядывались.

Но все были возбуждены до крайности. В их глазах светились те же огоньки, что и в наших со Стивом. Мы все знали, что нас ждет что-то особенное, чего мы еще никогда не видели.

Зазвучали фанфары, и зрители затихли. Однако этот звук не смолкал, а становился все громче и громче, свет в зале медленно гас, и вскоре вокруг сгустилась темнота. Мне снова стало страшно, но теперь уже поздно было уходить.

Внезапно фанфары смолкли, и наступила тишина. У меня загудело в ушах, закружилась голова. Но вскоре это прошло, и я снова сел прямо.