Шен Даррен
Шрифт:
– Да я вроде слышала какую-то музыку, - сказала мама.
– Я просто играл на флейте, - объяснил я.
Мама оторвалась от покупок.
– Что?
– удивленно переспросила она.
– Ты играл на флейте?
– Ну, я же умею играть, - сказал я.
– Ты сама меня научила, когда мне было пять лет. Забыла, что ли?
– Это я прекрасно, помню, - засмеялась мама.
– А еще помню, как в шесть лет ты заявил, что на флейтах играют только девчонки. И поклялся, что больше никогда в жизни не будешь играть!
Я пожал плечами, сделав вид, что это чепуха.
– Ну, я передумал. Вчера возвращался из школы и нашел флейту. Интересно стало, смогу ли я еще что-нибудь сыграть.
– А где ты ее нашел?
– спросила мама.
– На дороге валялась.
– Надеюсь, ты хоть вымыл ее, прежде чем сунуть в рот? На ней бог знает кто играл.
– Вымыл, вымыл, - соврал я.
– Нет, ну какой все-таки приятный сюрприз!
– улыбнулась она, взъерошила мне волосы и поцеловала в щеку.
– Эй! Перестань!
– воскликнул я.
– Мы из тебя сделаем Моцарта, - радовалась мама.
– Так и вижу: ты в шикарном белом костюме играешь на фортепьяно в огромном концертном зале, а мы с папой сидим в первом ряду…
– Спустись на землю, мам, - буркнул я.
– Столько шума из-за какой-то флейты!
– Лиха беда начало, - заметила она.
– Да уж, беда - это точно!
– хихикнула Энни. Я показал ей язык.
Еще пару дней все было просто здорово! Я играл с мадам Октой, кормил ее, когда возвращался из школы (если дать побольше еды, то ей хватало на целый день). И можно было больше не подпирать дверь стулом, потому что мама с папой согласились не входить ко мне, когда я играл на флейте.
Я хотел рассказать Энни о паучихе, но решил немного подождать. Вроде мы с мадам Октой неплохо ладили, однако я видел, что она еще не совсем привыкла ко мне. Нет, надо окончательно удостовериться, что Энни не грозит никакая опасность, и только потом показать ей паучиху.
На этой неделе я получал много хороших оценок и великолепно играл в футбол. С понедельника до пятницы я забил двадцать восемь голов! Даже мистер Далтон был потрясен таким результатом.
– Если и дальше будешь так же блистать и в классе, и на футбольном поле, - сказал он, - то станешь первым профессиональным игроком-академиком! Пеле и Эйнштейн в одном флаконе!
Я понимал, что он шутит, но все равно было очень приятно.
Я долго опасался заставить мадам Окту забраться мне на лицо, но наконец решился. Дело было в пятницу, после школы. Некоторое время я играл на флейте, стараясь изо всех сил, и одновременно объяснял ей, что от нее требуется. Убедившись, что она меня поняла, я кивнул паучихе, и она поползла вверх по штанине.
Все было нормально, пока она не приблизилась к моей шее. Когда ее тонкие волосатые лапы коснулись кожи, я чуть не выронил флейту. Слава богу, я все-таки не перестал играть, не то помер бы в считанные секунды - ведь мадам Окта как раз подобралась к сонной артерии. Хорошо, что я вовремя взял себя в руки.
Мадам Окта проползла по моему левому уху и забралась на голову. Там она легла передохнуть. Голова зудела, но у меня хватило ума не почесаться. Я посмотрел на себя в зеркало и улыбнулся: паучиха была похожа на смешной берет.
Потом я заставил ее проползти по лицу и свеситься на паутинке с носа. Ко рту я ее не подпустил. Зато приказал ей покачаться из стороны в сторону на паутинке и пощекотать мне лапами подбородок - все это она проделывала с мистером Джутингом.
От щекотки мне захотелось засмеяться, а ведь я мог выронить флейту! Поэтому я велел ей перестать щекотать меня.
Вечером, посадив мадам Окту в клетку, я почувствовал себя настоящим героем. Мне казалось, что я все сделал правильно, теперь жизнь у меня будет - одно удовольствие. И в школе мне все удается, и на футбольном поле лучше меня никого нет. А еще у меня теперь есть такой паук, за которого любой мальчишка бы отдал все на свете. Я бы так не радовался, даже если бы вдруг выиграл в лотерею или получил в подарок шоколадную фабрику.
И конечно, именно теперь, когда мне казалось, что все хорошо, мир вдруг стал рушиться прямо у меня на глазах.
ГЛАВА 20
В субботу вечером ко мне пришел Стив. На этой неделе мы с ним почти не разговаривали, и я никак не ожидал его увидеть. Мама открыла ему дверь, впустила в дом и крикнула, чтобы я спустился. Я заметил его еще с лестницы и, остановившись, позвал к себе.
Он стал оглядывать мою комнату так, будто не был здесь уже много месяцев.
– Я уже и забыл, как она выглядит, - признался Стив.
– Не валяй дурака, - сказал я, - Ты был здесь всего пару недель назад.