Задумалъ вырзать статую

Такую,

Которая-бъ могла ходить

И говорить 5

И съ виду человкомъ быть.

Рзчикъ статую начинаетъ,

Все мастерство свое рзчикъ истощеваетъ.

Статуя движется, статуя говоритъ

И человческій во всемъ иметъ видъ;

Но все статуя та не человкъ, — машина:

Статуя дйствуетъ, коль дйствуетъ пружина

Стату нравственной души недостаетъ.

Искусствомъ чувствъ не дашь, когда природныхъ нтъ.

Чтобы ученыхъ отучить

Въ пустыхъ словахъ искать и тайну находить,

Которую они по ихъ рчамъ находятъ

И, сумасбродствуя, другихъ въ безумство вводятъ,

Не помню, царь земли какой

Ихъ шуткой осмялъ такой.

Подъ городомъ однимъ развалины стояли,

Остатки башенъ городскихъ,

А около отломки ихъ,

Землей засыпаны, лежали.

На сихъ обломкахъ царь, ученымъ въ искушенье

Изсчь по букв приказалъ,

Потомъ т буквы на ршенье

За рдкость по своимъ ученымъ разослалъ,

"Посмотримъ", царь сказалъ,

"Какое выведутъ ученые значенье,

Ужъ то-то толки тутъ

Пойдутъ!"

И подлинно, пошли: хлопочутъ, разбираютъ,

Чтобъ тайный смыслъ найти словамъ.

Разсылка буквъ по всмъ ученымъ и землямъ;

Вс академіи къ ршенью приглашаютъ;

Записки древности, архивы разбираютъ;

Газеты даже вс о буквахъ говорятъ;

Ребята вс объ нихъ и старики твердятъ;

Но мрачность древности никто не проницаетъ.

Царь, наконецъ, хотлъ ихъ глупость обличить:

Всмъ приказалъ къ себ своимъ ученымъ быть,

И заданныя самъ имъ буквы объясняетъ.

Весь смыслъ неразршимыхъ словъ

Былъ тотъ: здсь водопой ословъ.

6

Собака ловитъ мухъ, однако, не поймаетъ

И глупая не разсуждаетъ,

Что муха, вдь, летаетъ

И что поймать ее пустое затваетъ.

Лови, собака, то, что сыщешь подъ ногой,

Не то, что надъ твоей летаетъ головой.

Я видлъ дурака такого одного,

Который все гнался за тнію своею,

Чтобы поймать ее, да какъ? бгомъ за нею.

За тнью онъ, тнь отъ него.

Изъ жалости къ нему, что столько онъ трудится,

Прохожій дураку веллъ остановиться:

"Ты хочешь", говоритъ ему онъ, "тнь поймать;

Да ты надъ ней стоишь, а чтобъ ее достать,

Лишь только стоитъ наклониться".

Такъ нкто въ счастіи да счастія-жъ искалъ,

И также этому не знаю, кто сказалъ:

"Ты счастья ищешь, а не знаешь,

Что ты, гоняяся за нимъ, его теряешь.

Послушайся меня, и ты его найдешь:

Остановись своимъ желаньемъ

И будь доволенъ состояньемъ,

Въ которомъ ты живешь".

Бесд гд-то быть случилося такой,

Гд занимались тмъ иные, что читали

И о наукахъ толковали,

Другіе, что себя шутами забавляли,

Которыхъ привели съ собой:

Къ чему кто склоненъ былъ. Зашло въ бесд той

И о стихахъ какихъ-то разсужденье,

Изъ денегъ писанныхъ кому-то на рожденье.

Одинъ въ бесд той, охотникъ до шутовъ,

А ненавистникъ всхъ наукъ и всхъ стиховъ,

Въ углу сидвъ, туда-жъ пустился въ разсужденье: 7

"Да что! и вс стихи хоть вовсе-бъ не писать!"

Другіе на него лишь только посмотрли

И какъ бы внутренно, что онъ дуракъ, жалли.

Сказавши глупость ту, онъ сталъ еще шпынять

Надъ бывшимъ тутъ однимъ писателемъ достойнымъ

И голосомъ своимъ спросилъ его нестройнымъ:

"И вы, вдь, любите стихи же сочинять?"

"Такъ", отвчалъ другой: "люблю стихи писать,

Однако же, не площадные,

А только я пишу такіе,

Гд дураковъ могу сатирой осмять".

Что и въ ум, когда душа

Нехороша?

Народовъ дикихъ насъ глупе быть считаютъ,

Да добрыхъ длъ они насъ больше исполняютъ;

А это Остякомъ хочу я доказать