Сотрудники фирмы «ОДИНОЧЕСТВУ – НЕТ»

Он сидел потрясённый, раздавленный. Смысл этих строчек никак не мог дойти до его сознания. Мир, который он себе выстроил, оказался картонным домиком! Который к тому же, оказывается, выстроили для него другие! Красивым, разукрашенным, с шёлковыми ленточками, с резными наличниками. И он сидел в этом домике с тщеславным видом, гордясь тем, что сумел его выстроить, сам, без посторонней помощи! Вот только его дом оказался муляжом и рассыпался от первого столкновения с реальностью! И, теперь, казалось, каждый прохожий тычет в него пальцем и смеётся над его наивностью, а знакомые тихо прыскают в кулак, когда он поворачивается к ним спиной.

Он не мог понять, какой из двух миров обманул его больше. Тот, в котором он родился, или тот, в котором он открыл себя заново.

Следующим утром, встав с постели, он отправился в ванную. Тщательнейшим образом выбрился, уложил непослушный вихор на затылке. Сбрызнул лицо лосьоном. Медленно, изредка вздыхая, надел свою самую любимую белую рубашку, затянул потуже галстук…

Через несколько минут, быстро встав, как человек принявший решение, отправился на работу. Там, сев привычно за монитор, начал торопливо писать:

«Я ждал. Я жду. Я жду уже очень давно, порою, кажется, что прошли тысячи лет, что надежды уже давно нет, как нет тени от давно поваленного временем высокого дуба, стоящего одиноко на холме из детства. А меня всё тянет и тянет на этот холм, тянет привычно усесться к теплому стволу спиной, облокотиться о него и закрыть глаза. Смотреть сквозь веки на солнце, и любоваться ослепительно ярким его цветом. Дуба давно нет, а я всё ещё жду. Я всё ещё жду, что вдруг однажды, вопреки умершей надежде, ты возникнешь из небытия, впорхнёшь лёгкой ослепительной, завораживающей своим полётом бабочкой в мою серую, забитую осенними дождями и ненастьем, захватанную чужими липкими руками и потерявшую уже от этого чистоту, новизну и, наверное, красоту жизнь. Ты – ворвёшься в мою жизнь. Я ждал этого. Я жду этого. И, вероятно, буду ждать ещё очень и очень долго. Я шагаю, отмеряя день за днем без сомнения всю ту роскошь, что дана нам сверху, ни капли не жалея о том, что столько уже прошло, что столькому уже не сбыться. Я отмеряю это всё без грусти и без сожаления, я знаю, я твёрдо знаю, что когда-нибудь мы столкнёмся в этом безумном танце, в этой круговерти из событий, причин, действий, эмоций и времени – в этой, или в другой жизни. А пока – а пока выцветающие от тщательного всматривания в чужие лица глаза. А пока – груз несбывшихся надежд и упущенных возможностей всё сильнее сгибает спину. А пока – становится шаркающей походка, становятся дрожащими, словно с перепою, пальцы рук. Всего так много, но к счастью, к большому счастью есть ещё на другой чаше весов – мечта. Мечта – встретиться с тобой, однажды увидеть тебя в толпе спешащих некрасивых людей, в окне поезда, проносящегося мимо, в экране телеящика – и понять, что ты действительно существуешь. Ты действительно существуешь. Я узнаю тебя сразу, я не могу тебя не узнать. Слишком долго я ждал, чтобы упустить этот шанс. Один-единственный, который больше не выпадет никогда. Я запрокидываю голову, и вижу твоё лицо в облаках, ведь каждый видит только то, что хочет увидеть в небе. Так приди же ко мне, перестань быть зовущей, щемящей тоской, перестань быть химерой, гнетущей, но такой сладостной, которую невозможно сбросить, и которую добровольно согласен носить ещё тысячу лет, только бы ты была. Но, всё же что это? что за мысли и слова? вознаграждённое ожидание? И я боюсь поверить самому себе и страшусь протянуть руку и дотронуться до тебя, я боюсь, что сказочной Снегурочкой ты растаешь на моих глазах от моего горячего дыхания, и сквозь пальцы незаметно скатишься холодными водными струями на землю, снова уйдёшь от меня. И я стою в стороне и только любуюсь игрой слов, единственное, что дано мне – наблюдать, и, может быть, что-то видеть. И я стою призраком за этими словами, призраком, которому бывает и больно, и трудно нести свой крест. Но от призраков ждут только одного, чтобы не нарушались правила игры в призраков. Чтобы они продолжали ходить по замку и греметь ржавыми цепями пугая всех. Цепи тяжелы и давно натёрли запястья и щиколотки. До всех мне совершенно нет дела, но я не хочу напугать тебя. Сон нейдёт, и я по странной укоренившейся за годы, за долгие годы, привычке снова веду нескончаемый разговор с тобой. Это неправильно, и так не должно быть. Что-то должно произойти: либо умрёт призрак, либо умрёт человек. Ты придёшь ко мне, ты придёшь ко мне совсем скоро, я просто не смогу больше существовать без этого. Я шепчу это как молитву, как самые главные, самые важные заклинания в своей жизни. Ты придёшь ко мне. Я понимаю, что пытаюсь совершить невозможное, пытаюсь заставить себя научиться жить без тебя, твердя самому себе, что это не надолго и скоро всё изменится. Скоро всё изменится? Скоро ли? Всё ли? Изменится ли? И жестокая, режущая плоть – правда – слетает с моих губ, и мир прекращает своё существование. Отчётливо осознавая своё одиночество, с безысходностью и апатичностью я смотрю на Луну, сдерживаясь изо всех сил, чтобы не выть. Волк – одиночка… Тебя нет, тебя пока нет? Тебя уже нет? Неужели тебя не будет? Я не хочу в это верить, я постараюсь в это не верить. Я отправляюсь искать тебя в другой мир…»

Вечером, после окончания работы, он отправился оплачивать первый взнос.

Солнце смеялось в витрине универмага на главной улице так, что было больно глазам. Цветные огни и разодетые манекены так и манили войти.

Он вздохнул, медленно повернулся и побрёл прочь, бросив украдкой последний взгляд на сияющее великолепие.

«Сначала – по тому адресу в объявлении. А там... там будет видно».

Он достал из кармана мятую газету и в очередной раз убедился, что глаза его не обманывают. Адрес называл какую-то незнакомую улицу на самой окраине.

«Придётся идти пешком. Денег в кармане – ни кроны. Будем надеяться, что это не обман и не шутка. Этого мне ещё не хватало. Что тогда я буду делать?» Он шёл по улице, заполненной весёлыми людьми. Все улыбались друг другу. Какой-то мужчина подмигнул ему, как хорошему знакомому. «Мы встречались?» Дома по обеим сторонам улицы сверкали яркими красками. Почти с каждого подоконника свисали пестрые лианы цветов, наполнявшие воздух лёгким пьянящим ароматом. Он втягивал его в себя, как вино. Трава газонов, обильно умытая дождём, искрилась на солнце мириадами бриллиантов.

Из распахнутых дверей и окон кафе доносилась музыка. Давно забытая, но так упоительно кружащая голову мелодия Штрауса. «Когда закончу свои дела, – подумал он, – непременно сюда вернусь... если повезёт. Вон какой запах от кухни».

Несколько столиков расположились прямо на тротуаре под жёлтыми зонтами. Жёлтые зонты и красные столы. И цветы, цветы...

На углу стояла красивая девушка, блондинка. Он не удержался от того, чтобы обернуться. Её золотистые волосы сияли в лучах солнца, почти закрывая прелестное личико. Он ещё успел уловить смелый разрез губ. Из-под короткой красной юбки видны стройные, загорелые ноги. Маленькие руки, высокая грудь... Он зашагал дальше, представляя себе, как было бы приятно пригласить куда-нибудь эту девушку. Хотя бы в то самое кафе. «Вдруг она не откажет?»

Ноги сами остановились перед обычным домом с серой вывеской «АТЕЛЬЕ ФАНТАЗИЯ – КУПЛЯ, ПРОДАЖА, АРЕНДА». Адрес совпадал. Стеклянная табличка на двери гласила: «Скупка – понедельник, среда и пятница, с 10-00 до 16-00».

Он бросил взгляд на часы. Половина одиннадцатого. А настенный календарь у него на кухне показывал среду.

– Добрый день, уважаемый, – вежливо поздоровался неприметный мужчина за высоким столом, походящим на прилавок. Кроме прилавка и нескольких абстрактных картин на стене, в комнате ничего не было.

– Эээ... здравствуйте.

– Вы хотите продать свои фантазии?

Он покраснел. «Неужели с первого взгляда видно, что мои дела настолько плохи, раз продавец сразу понял, что я пришёл не покупать?»

– Что?... А... Дда-да.

– Очень хорошо. Тогда сначала мы должны посмотреть их и оценить. Прошу, пожалуйста, за мной.

Мужчина поманил его к двери, скрывавшейся в углу за прилавком. За ней оказался полутёмный коридор с множеством кабинок.

– Пожалуйста, снимите здесь свой... эээ... пиджак, наденьте вот этот специальный комбинезон и пройдите вон в ту кабинку. Я надену на вашу голову такой прибор, вроде шлема для мотоциклистов, который позволит нам просмотреть ваши фантазии. Если они нам понравятся, и вас устроит наша цена, мы подпишем договор. Только после этого мы их скачаем и поместим в банк для покупателей. Оплата на месте. Кстати, хочу заметить, может случиться так, что ваши фантазии настолько понравятся будущему покупателю, что мы ещё доплатим вам впоследствии. Такое иногда бывает.