Змееныш вывернулся из-под Слона, отполз и приподнялся на локтях. Тряхнув головой, вскочил на ноги - окровавленные губы распухли, рукав оторван, на горле багровые пятна. Слон, сведя над переносицей брови, наморщил лоб, сцепил зубы - и начал вставать, приподнимая Мазая. Когда колени того оторвались от земли, Слон повел плечами - и скинул хромого. Развернувшись, врезал ему кулаком в грудь и шагнул следом за отлетевшим телом. Лицо хозяина было страшным, выпученные в ярости глаза налились кровью. Змееныш с угрюмым ожесточением кинулся за ним, прыгнул на спину. Мазай тяжело поднялся, опираясь о стену водокачки. Слон перехватил Змееныша за руку, глухо хекнув, швырнул на землю. Мальчишка ударился спиной, перекатился, встал на колени, качая головой - перед глазами плыло.

–  Хозяин, чё такое?
– неуверенно окликнул один из сталкеров, столпившихся неподалеку.

–  Убью!
– прорычал Слон, шагнув к Змеенышу, но Мазай, нагнувшись, боднул его в живот - и, неожиданно для всех, сумел свалить с ног.

–  Беги!
– крикнул Мазай, падая вслед за хозяином, и захрипел: Слон схватил его за горло. Змееныш встал, пошатываясь, сделал шаг, второй. Заточка зашипел, вывернулся из-под руки Игната, вскочив ему навстречу. Не замедляя шага, Змееныш наклонился, тут же выпрямился, поднял руку - в ней блеснул самодельный нож порученца. Их взгляды встретились… и Заточка попятился, скалясь. Часто облизывая сухие губы, порученец выставил перед собой руки. Он был амбидекстром, хотя отродясь не слышал таких мудреных слов, - владел правой и левой рукой одинаково. Узкие серые кисти его, ненормально длинные, расслабленно покачивались, Заточка стал похож на тощую обезьяну с безумными дикими глазами. На полусогнутых он сделал шаг вслед за Змеенышем, который не оборачиваясь уходил прочь. Потом второй, третий… Ствол пистолета уперся ему между лопаток, и голос Игната произнес:

–  Стой, сука! На месте!

Заточка с ненавистью заурчал, видя, что мальчишка уходит, но потом глаза его стали осмысленнее, сгорбленная спина распрямилась, и руки опустились.

–  Погоди, Змееныш!
– крикнул кто-то из толпы.
– Та1м же мины!

Мальчишка исчез в темноте. Порученец развернулся, коротко глянул на Игната, шагнув мимо него, крикнул остальным:

–  Хватайте его, чего встали?!

Сталкеры в ответ загомонили - никто не решался в темноте спускаться по заминированному склону. Все прислушались, вытягивая шеи, глядя вниз между хибар. Взрыва не было.

–  Вон!
– крикнул кто-то, тыча пальцем.

Тонкая фигурка мелькнула между брошенными избами у основания холма, исчезла и возникла вновь уже на опушке.

Мазая оттащили от Слона. Тот поднялся, тяжело дыша, утирая разбитый рот. Лицо было темным от гнева.

–  Дай сюда, - велел он, вырвал пистолет у Игната. Взвел курок и наставил на хромого. Тот выпрямился, неловко вывернув больную ногу.

Слон в упор глядел на Мазая, палец на спусковом крючке не дрожал.

Сталкеры зашумели, зароптали.

–  Хозяин!
– негромко окликнул Заточка, осторожно подходя к Слону сбоку, и прошептал: - Не сейчас.

Не опуская оружия, Слон покосился на людей. Мазай стоял молча, слегка морщась от боли в ноге, презрительно смотрел на Слона. И Большой Хозяин наконец сообразил, как все это выглядит со стороны: он пытался убить Змееныша, Мазай защищал пацана… Десяток на стороженных взглядов буравили его. Люди не поймут. К тому же, если прикончить Мазая сейчас - кто деньги отдавать будет? Слон плюнул под ноги хромого, скрипнул зубами и опустил оружие.

–  Утром придешь ко мне, - бросил он, развернулся и тяжело, устало зашагал к двери водокачки.

В большой спальне было темно, только через дальнее, не до конца занавешенное окно пробивалась полоска лунного света. Мазай одетый сидел на койке, свесив руки между колен. Идти с утра к Слону равносильно признанию своей вины. Хозяин ошибок не прощает, особенно когда речь идет о деньгах или самолюбии, а они со Змеенышем посягнули и на то, и на то. Экспедиция накрылась, Слон лишился артефактов и людей, да еще на глазах у всех ему было оказана вопиющая непокорность, а мальчишка сбежал, Большому Хозяину подбили глаз… Удивительно, как Слон сдержался и не пристрелил Мазая на месте. Значит, жадность пересилила. То есть хозяин поставит сталкера на счетчик, придется отдавать ему артефакты в счет долга, работать забесплат-но, по сути, сделаться рабом. Мазай и корпоративную дисциплину не любил, старался чаще бывать в поле, чтобы меньше приказам подчиняться, самому себе быть барином. А тут он и слова поперек не сможет сказать. Накрылась его репутация удачливого командира - вся команда погибла… сколько лет они были вместе? Мазай до хруста сжал пальцы, мысленно извинившись перед умершими напарниками, что не уделяет им сейчас в памяти своей должного внимания. Теперь надо думать о другом, о насущном. Рабство у Слона - нет, это не для него.

Надо уходить. На север, подальше - в глубь Зоны.

Наклонившись, он тихо вытащил из-под кровати рюкзак, открыл старую тумбочку, переложил в рюкзак зубную щетку и мыльницу, подумав, забрал и потрепанный томик рассказов ОТенри, который иногда перечитывал. Сюда он больше не вернется.

Стояла тишина, лишь в утлу негромко, с переливами, храпел Филин, да Заика на соседней койке, как всегда, сопел и бормотал во сне. Мазай поднял рюкзак и медленно, подволакивая ногу, двинулся к выходу. Половицы едва слышно поскрипывали под толстыми подошвами армейских ботинок. В соседней комнате Мазай остановился перед рядом железных шкафчиков, пошарил по карманам в поисках ключа. Раньше личное оружие хранилось в стеллаже, но после того как исчезла пара стволов, Слон приказал соорудить эти шкафчики и вручил ключи постоянно работающим на него сталкерам.

Оружие старое, заедает иногда, с сожалением подумал Мазай, доставая из своего отсека самозарядную винтовку. И патронов всего ничего… Он взял жестянку, сунул в боковой карман рюкзака и запер дверцу. Вышел на крыльцо, огляделся. Был тот предрассветный час, когда небо уже светлеет и на востоке появляются первые проблески зари, но ночь еще не отступила. Горизонт затянуло облаками, влажная хмарь стояла в воздухе. Ссутулившись, закинув рюкзак на спину, Мазай пересек двор и толкнул дверь кухни - надо нагрузиться едой, пока Варвара не поднялась.