Шрифт:
— На пляже. Рядом с тем местом, где я работал… — Я вспомнил: я первым подошел к ней. Или все было спланировано? Нет, чушь какая-то! — Зачем Страттону воровать свои картины?
— Быть может, чтобы получить страховку. Но не похоже, что он нуждается в деньгах. Или он хотел скрыть за этой кражей еще что-то?
— Но в таком случае куда подевались картины, за которыми пришли ребята?
— Может, их кто-то обскакал?
— Кто? Тесс? — Я покачал головой. — Вряд ли. — Но одно никак не укладывалось у меня в голове. — Если Страттон сам подстроил кражу, если картины у него, зачем он послал того парня, который убил Дейва? Почему он гоняется за мной?
Мы переглянулись. И одновременно догадались.
Картин у Страттона не было. Его кто-то обманул.
У меня возникло дурное предчувствие.
— Слушай, Элли, — сказал я, — я был с тобой не до конца откровенен.
Она прищурилась.
— Что, опять? И в чем же дело?
— Я, возможно, знаю человека, который в этом замешан.
— Еще один старый приятель?
— Нет, — покачал головой я. — Мой собственный отец.
— Твой отец?! Я знаю, что он сидел. Но как он мог быть замешан в семи убийствах?
— Возможно, он знает, кто такой Гаше.
— Слушай, а почему ты молчал об этом до того, как я ради тебя поставила на кон свою карьеру? — проворчала Элли.
Я рассказал ей, что Микки никогда бы и шагу не ступил, не посоветовавшись с моим отцом, и описал нашу встречу с отцом на стадионе.
— Знаешь, судя по всему, — сказала Элли, — нам придется его допросить.
— Это ни к чему не приведет, — сказал я. — Он не расколется. Он был готов к тому, что все это ляжет на плечи его собственного сына. Впрочем, он их точно не убивал. Микки ему был как сын. И из-за этих разборок он потерял уже двоих. — Я вспомнил бездыханное тело Дейва. — Не говоря уж обо мне.
Элли продолжала меня удивлять. Она вдруг взяла меня за руку:
— Нед, мне искренне жаль твоего брата.
Я посмотрел ей в глаза и заставил себя улыбнуться.
— Элли, ты веришь, что у меня картин нет? Ты понимаешь, что я не убивал ни своих друзей, ни Тесс, ни Дейва…
— Верю, — кивнула Элли.
Я посмотрел в ее ласковые голубые глаза, и что-то во мне перевернулось. Может, от того, какой она была на приеме у Страттона, когда бросила ему вызов. Может, дело было в том, что сейчас ради меня она рисковала всем.
— Элли, не арестовывай меня за это…
Я погладил ее по щеке и поцеловал в губы.
И почти был готов к тому, что она влепит мне пощечину.
Но она этого не сделала. Я обнял ее, прижал к себе. Я чувствовал, как бьется ее сердце. Иногда достаточно одного поцелуя, чтобы искры из глаз посыпались. Они и посыпались.
Мы отступили друг от друга. Я стоял не дыша.
— Нед, это неправильно.
— Знаю. Прости меня, Элли. Просто я так обрадовался тому, что ты мне веришь.
— Я не про это, — улыбнулась она. — Это было замечательно. Я думала про Страттона. Если он пошел на кражу ради страховки, почему он так требовал, чтобы нашли краденое?
— Может, он захотел всего сразу?
— Слушай, — сказала она, собравшись, — не придавай этому значения, Нед. Это было все равно что рукопожатие. Чтобы закрепить наше соглашение. Можешь считать меня старомодной, но тебя разыскивает полиция, а я служу в ФБР. Кроме того, у нас полно дел. Тебе надо идти.
— Но все равно спасибо, что поверила мне, Элли. Мне давно никто не верил.
В мастерскую Джефа я вернулся к полуночи. И, к своему удивлению, обнаружил, что горит свет. Джеф сидел, закинув ноги на стол, с неизменной бутылкой пива в руке. По телевизору Джей Лено брал интервью у Николь Кидман.
— Тебя что, национальная гордость разбирает? — спросил я, усевшись рядом с ним.
— Она австралийка, старичок. А я — новозеландец, — ответил Джеф. И предложил мне пива. — Ну, как прошла вечеринка? Телки красивые были?
— Одна, — ответил я.
— Эти высокие девки… — На меня Джеф внимания не обращал, он разглядывал Кидман. — Мне с ними всегда как-то неловко. Есть у меня одна знакомая…
— Джеф, — перебил его я, — ты хочешь узнать, что было сегодня вечером?
— Вообще-то я хотел тебе сказать, что ты правильно сделал, взяв меня в команду. Эта моя приятельница два раза в неделю работает ночным портье в «Бразильском дворе».
— И что же?
— Во-первых, старичок, должен тебе сказать, что та миленькая австралийка, с которой ты познакомился, была вовсе не такой, какой представлялась тебе.
— Я это уже пережил, — сказал я.
Он развернулся ко мне:
— Что тебе говорит имя Страттон?
— Страттон встречался с Тесс. Мне уже сообщили.
— Не то, старичок. Я говорю о Лиз Страттон.
Он наслаждался моим изумлением:
— Как ты думаешь, заслужил я премию за такую работу?