Шрифт:
У портье меня поджидал конверт с чеком Королевского банка Каймана — на миллион долларов.
Я сел и пристально рассмотрел чек. Имя мое. И единичка с шестью чудесными нулями. Я разбогател!
Я вспомнил, как два года назад, после того как сработала сигнализация, я сел в свой старенький «бонневиль». Я тогда надеялся сорвать большой куш. И мечтал о том, как буду на яхте попивать мартини с Тесс. С миллионом долларов на счету.
Теперь у меня был миллион долларов. Даже больше. Неожиданным образом я все-таки вывернул на ту дорогу, к которой всегда стремился.
И тут вдруг на столе, справа, я заметил какой-то предмет.
Оказалось, что это игрушечная машинка. Впрочем, это была не просто машина. Это был мини-фургон «додж».
— Знаешь, как трудно здесь отыскать такой «додж»? — раздался за моей спиной голос Элли.
Я обернулся. Передо мной стояла она — загорелая, в джинсовой мини-юбке и защитного цвета блузке. Мое сердце забилось так, словно в нем был мотор на тысячу лошадиных сил.
— Когда я в последний раз был так счастлив, — сказал я, — ровно через час моя жизнь разбилась вдребезги.
— И моя тоже, — ответила Элли.
— Ты меня не встретила, — обиженно сказал я.
— Я же предупредила, что уеду за границу, — сказала Элли. — И вот я здесь. — Она шагнула ко мне.
Я обнял ее и поцеловал.
— Боюсь, ФБР это не понравится, — сказал я.
— Плевать на ФБР. Я уволилась.
— И что мы теперь будем делать? — спросил я.
— Пойдем гулять по пляжу. Быть может, тебя потянет на романтику и ты сделаешь мне предложение.
И мы пошли гулять по пляжу. И я сделал ей предложение. И она сказала «да».
А потом мы долго ничего не говорили. Просто шли по берегу и смотрели на самый красивый закат в нашей жизни.
ЭПИЛОГ
Два года спустя…
Телефонный звонок настиг меня, когда я уже стоял в дверях.
На руках у меня был десятимесячный Дейви, которого я как раз собирался передать на руки няни Бет.
Элли была на работе. Она открыла галерею в Делрее — именно там мы и поселились, в бунгало на берегу. Она занимается французскими художниками XIX века и продает их картины в Нью-Йорке и в Палм-Бич. У нас в гостиной висит работа Анри Гома.
Я по-прежнему занимаюсь бассейнами. Только теперь я — владелец компании «Тропические бассейны».
— Нед Келли слушает, — сказал я.
— Мистер Келли, — раздался незнакомый голос, — с вами говорит Донна Джордан Каллити из юридической фирмы «Раст, Симмонс и Каллити».
— Слушаю вас…
— Вы знакомы с мистером Солом Ротом?
— Да, — ответил я.
— Увы, я должна вам сообщить печальное известие. Мистер Рот скончался.
У меня подкосились ноги. Я сел. Для меня это был такой же удар, как смерть отца.
— Когда это случилось?
— Неделю назад, — сказала мисс Каллити. — Он давно знал, что у него рак. Он умер без мучений, во сне.
— Спасибо, что позвонили, — ответил я. И вспомнил, как мы с Солом стояли вдвоем в его потайной комнате и любовались картинами.
— Собственно говоря, мистер Келли, я звоню не поэтому. Нам поручено исполнить последнюю волю умершего. Он вам кое-что завещал.
Пару лет назад я назвал это большим кушем.
Но это не просто большой куш. Это все равно что выиграть в лотерею, старичок, как сказал бы Джеф.
Что ты делаешь, если вдруг становишься обладателем бесценной картины?
Сначала ты любуешься ею бессчетное количество раз. Смотришь на мужчину с грустными глазами.
Наконец ты наизусть запоминаешь каждый мазок, каждую морщинку на усталом лице. И пытаешься понять, что тогда в этой работе особенного. И почему она оказалась у тебя.
И еще думаешь, зачем тебе такая куча денег.
Юристы оценили ее где-то в сто миллионов долларов.
Затем ты рассказываешь все своей жене. Все, что ты поклялся хранить в тайне. Все равно у Сола больше тайн нет.
А потом, когда она перестает наконец ругаться, ты впервые показываешь ей картину. И видишь, с каким благоговением она смотрит на нее.
— Господи, Недди… — Она говорит голосом слепого, который впервые в жизни увидел свет.
И ты спрашиваешь себя: а кому на самом деле принадлежит этот портрет? Страттону? Солли? Лиз?
Уж точно не тебе. Ты ведь всего-навсего спасатель.
На следующий год…
— Готов? — Мы с Элли взяли Дейви за руки и повели его к морю. Оно в тот день было на удивление спокойным.