Шрифт:
– У нас нет и недели, – заметила Буш. – Завтра на традиционном воскресном собрании конфликт выйдет на поверхность.
– Несомненно, – кивнула Шульц. – Необходимо срочно что-то придумать.
В это время с улицы послышался какой-то шум. Раздались крики.
– Что это? – спросила Силке, высовываясь в окно.
– Не знаю.
– Там что-то происходит. Пойдем, посмотрим.
Шульц и Буш выбежали на улицу. Крики доносились из-за домов, с берега реки. Девушки поспешили туда.
Река в этом месте совершала крутой поворот, огибая высокий поросший колючим кустарником зеленый холм. У его подножия столпились с полдюжины землян.
Они что-то оживленно обсуждали, указывая на вершину.
– Что случилось? – спросила Силке, приблизившись. В ответ начали говорить сразу несколько человек.
– Тихо! – велела Шульц. – Так я ничего не разберу. Говори ты, Валентин, – она ткнула пальцем в ближайшего из землян.
– Силке, это Сикорски, – выпалил О’Нил.
– Что – Сикорски?
– Сикорски. Он…
– У Сикорски сегодня день рождения, – перебил Валентина Бруно. – Он где-то раздобыл бражку. Сказал, что пойдет на рыбалку, а сам сел на берегу и к полудню набрался. Тут у него крышу и сорвало. Прибежал в поселок, схватил бластер, стал орать, что всех перестреляет. Петра пыталась его остановить, так он и правда пальнул. Чудом не попал ни в кого. В стене модуля вот такую дыру прожег. Потом взобрался на холм, кричит, что застрелится. Никого не подпускает.
– Где он достал спиртное? – спросила Силке.
– Так ягод-то в лесу сколько, – развел руками Вацек. – Долго ли бражку приготовить…
– Понятно, – кивнула Шульц. – Вашу бы энергию – да в мирных целях… Если так дальше пойдет, у нас тут и винокурня появится, и коноплю начнем выращивать… Ладно, это потом.
– Что потом, коноплю? – уточнил Бруно.
– Потом разберемся на счет браги. Где сейчас Томаш?
Вацек махнул рукой в сторону холма.
– Засел где-то в там, в кустах.
– Я иду туда.
– Куда?! – Буш схватила Силке за руку.
– К Томашу.
– Я бы на твоем месте не торопился, – заметил Вацек. – Петра вон уже пыталась. Лучше подождать, пока он протрезвеет. Или наоборот, заснет.
– Я не Петра, – отрезала Шульц, пытаясь освободить руку.
– Силке, не надо! – Елена вцепилась в нее мертвой хваткой. – Давай лучше найдем Фрэнка. Или хочешь, я пойду?
– Пойду я, – спокойно, но непреклонно проговорила Шульц. – Я отвечаю за поселок. – И, решительно отстранив Буш, она шагнула на холм.
– Как бы нам не пришлось выбирать себе вечером нового царя, – пробормотал себе под нос Бруно.
Продираясь сквозь кустарник, Шульц медленно поднималась к вершине.
– Томаш! – крикнула она. – Томаш, это я, Силке! Ты где?
– Стой! – голос Сикорски прозвучал где-то совсем рядом. – Ни шагу больше! Ты у меня на мушке!
– Я безоружна! – прокричала Шульц, еще более замедлив шаг, но так и не остановившись. – Я не причиню тебе вреда.
– Никто не причинит мне вреда! – раздалось в ответ. – Нельзя навредить тому, кого и так нет.
– Я тебя не понимаю!
– Это точно. Тебе меня не понять. Стой, я сказал!
Раздвинув ветки, Силке вышла на небольшую поляну. Окруженная с трех сторон кустарником, с четвертой она заканчивалась крутым обрывом. На его краю стоял Томаш. Привычной повязки на нем не было, и взору открывались страшные следы ожога. В слегка подрагивающей руке Сикорски держал бластер.
– Стой! – повторил он, направляя оружие на Силке. – Ни шагу больше, или я стреляю!
Шульц замерла.
– Опусти бластер, Томаш, – как могла спокойно произнесла она. – Давай поговорим.
– Нам не о чем говорить! – бросил тот.
– Говорить всегда есть о чем, – не согласилась Силке.
– Не со мной. Мне не о чем говорить.
– Но почему?
– Нет смысла. К чему зря сотрясать воздух? Нет смысла в разговорах. Нет смысла в жизни.
– Как это нет?
– А вот так!
Силке осторожно сдвинулась вперед. На полшага.
– Нельзя так говорить, – произнесла она. – Наша жизнь имеет смысл. Это Возрождение. Мы все живем ради него.
– Возрождение… Красивое слово. Мечта… По сути – отговорка. Стой! – он заметил, что Шульц попыталась приблизиться еще на полшага.
– Я не причиню тебе вреда, – повторила Силке. – Отдай мне бластер, и пойдем вниз. Ты устал, тебе надо отдохнуть. Потом мы все обсудим.
– Мы не будем ничего обсуждать! – рявкнул техник. – Я ни во что больше не верю! И тебе не верю! Дай мне спокойно уйти! Дай мне умереть!
– Ты нужен нам, – проговорила Шульц, еще немного пододвигаясь. – Нас и так мало.
– Я никому не нужен!
– Ты нужен нам.
– Нет!
Теперь ствол бластера почти упирался Силке в лоб.
– Ты не выстрелишь, – произнесла она.