Дуло ходило ходуном.

– Отдай бластер, – Шульц медленно протянула руку.

– Нет… Нет!..

Палец Томаша коснулся спускового крючка. Силке невольно зажмурилась. В следующую секунду раздался выстрел.

– В последний момент Томаш отвел бластер, – бесцветным голосом проговорила Силке. – И выстрелил себе в голову. Я ничего не успела сделать.

– Ты и так сделала больше, чем могла, – Фрэнк положил руку ей на плечо. – Сикорски было не спасти.

– Не уверена. Я теперь ни в чем не уверена…

– Соберись, Силке, – Кристи развернул Шульц к себе и заглянул ей в глаза. В их уголках блестела влага. – Соберись. Томаш погиб, но остальные еще живы. И ты им нужна. Ты нам нужна, Силке!

– Именно так я ему и говорила, – выдавила Шульц. – Именно так… Фрэнк, я не могу быть лидером, – произнесла она внезапно. – У меня нет сил тянуть все это.

– Брось, Силке, если у кого-то и хватит на это сил – так это у тебя.

– Ты так думаешь?

– Все так думают. Потому что это правда.

Шульц помолчала.

– Ладно, – произнесла она через минуту уже совершенно другим тоном. – Иди к ним. Скажи, что я сейчас приду.

Спустя четверть часа Силке вошла в обеденный зал, где уже собрались все остальные земляне. Глаза ее были абсолютно сухие, вид – уверенный. Пройдя к своему месту, Шульц не села, как обычно, во главе стола, а осталась стоять.

– Друзья мои, – проговорила она. – Все вы знаете о том, что произошло. Погиб наш брат, наш товарищ. Все мы несем за это свою долю ответственности, но я как лидер – в первую очередь. Ситуация требует немедленного принятия мер, мер, которые гарантировали бы нам, что такое больше не повторится. Но в сложившемся положении я не чувствую за собой морального права предлагать эти меры, тем более – реализовывать их. Поэтому я заявляю об отставке. Feci quod potui, faciant meliora potentes [1] . У меня все.

Силке отодвинула стул в сторону и села на него, оставив место во главе свободным.

По столовой пронесся ропот.

Со своего места вскочила Елена Буш.

– Силке, ты не можешь бросить нас! – воскликнула она.

– Я вас не бросаю, – устало произнесла Шульц. – Я буду честно работать под началом нового лидера.

– Елена права, это больше похоже на дезертирство, – произнес Вацек.

– Попросила бы выбирать выражения! – рявкнула Шульц.

– Дело не в терминах, Силке, дело в сути. А ты, Фрэнк, ты что молчишь?

Негр поднял голову.

– Я тоже считаю, что коней на переправе не меняют, – размеренно проговорил он. – Но, в то же время, я не считаю себя вправе осуждать Силке. У каждого есть свой предел, и со стороны не всегда видно, достигнут он уже или еще нет.

– Фрэнк, не юли, – воскликнул Бруно. – Так не пойдет: и нашим, и вашим. Считаешь ли ты, что Силке должна остаться?

– Это решать ей.

– Нет, это нам решать! – перебил его Вацек. – Ставлю на голосование вопрос о доверии лидеру. Кто за то, чтобы отклонить отставку Силке Шульц?

– Я! – взметнула первая вверх руку Елена.

– Я тоже «за»! – произнес Бруно.

– «За»! Я «за», – один за другим земляне поднимали руки. Последними присоединились к большинству Петра и Фрэнк.

– Единогласно! – провозгласил Вацек. – Силке, займи свое место во главе стола.

– Благодарю вас за доверие, друзья, – Шульц передвинула стул на прежнее место. – Оно мне понадобится.

– Ты хотела предложить какие-то меры, – напомнил Кристи.

– Да. Вот, что я хочу сказать. То, что произошло, должно было произойти рано или поздно. Мы расслабились. Расслабились в тот момент, когда собранность нам нужна, как никогда. Как могло случиться, что Томаш сделал эту несчастную брагу, и никто этого не заметил? Или заметил, но ничего не предпринял? Это не должно повториться. Поэтому вот мои предложения. Первое. С сегодняшнего дня в колонии вводится сухой закон. Никакого алкоголя – ни под каким видом.

– А как же праздники? – спросил кто-то.

– Какие еще праздники? Откуда у нас взяться праздникам? Нас ждет работа долгая, изнурительная. Праздников мы с вами пока не заслужили. Итак, первое: сухой закон. Второе: все имеющееся на руках оружие подлежит сдаче. Оно будет храниться в мэрии. При необходимости мы всегда успеем взять его оттуда. В этой связи третье. Нам необходим кто-то вроде шерифа. Еще лучше – двух шерифов. Это будут люди, на случай непредвиденной ситуации постоянно имеющие доступ к оружию. Они же смогут выполнять полицейские функции.

– А это нам еще зачем? – задала вопрос Петра.

– Для того, чтобы правила работали, они должны подкрепляться силой принуждения. Или хотя бы возможностью применения такой силы. Я верю, что все здесь честные, преданные люди, я всем вам доверяю, как себе. Но мы не можем допустить сбоев, подобных сегодняшнему. Власть – не важно, я ее представляю или любой из вас – власть должна иметь силу, иначе она перестанет быть властью.

– Это прямой путь к произволу, – осторожно заметила Петра.