На несколько секунд в келье воцарилась тишина.

– Понятно… – проговорил наконец Крим. – Сдаешься, значит. Может, думаешь, они тебя еще простят, вернут в Гимназию? Ну что ж, иди, выслужись, расскажи им все. Чего ждать? Иди! Предатель…

Почти не сдвинувшись с места, Пул резко выбросил вперед руку. Крим даже не успел понять, что произошло, как кулак гростианина достиг его лица. Удар опрокинул его на тюфяк. Губу пронзила резкая боль, на языке появился солоноватый привкус крови.

– Не смей бросаться такими словами, – спокойно произнес Пул. – Понял?

– Прости… – Как ни странно, удар привел Шторра в себя. Вся его злость разом ушла. – Прости, Пул, я погорячился.

– Ладно, забыли, – отмахнулся гростианин.

– Ну, так ты это… Поможешь мне? – спросил Крим.

– Что, по-твоему, от меня требуется?

– План такой, – заговорил Шторр. – Вечером я скажусь больным и не пойду на ужин. Ты принесешь мне хлеб и воду. Мы погрузим их в лодку, подтащим ее к берегу – и все, я поплыл.

– Они заметят, как мы возьмем лодку, – возразил Пул.

– В темноте не заметят. Но нам придется заранее выйти из замка – на ночь ворота запираются.

– Ладно, хорошо, я помогу тебе, – согласился гростианин. – Чего ни сделаешь, чтобы наконец спровадить тебя куда подальше… А что насчет компаса и карт? Ты достал их?

– Нет, говорят, в замке их нет. Я поплыву на восток по солнцу – думаю, это будет не слишком трудно.

– Ночью – по солнцу?

– Ну, ночью по звездам. Какая разница? – вновь начал заводиться Крим.

– Ты сердишься, значит, сам чувствуешь, что не все до конца рассчитал, – заметил Пул. – Ну да дело твое. Я принесу тебе хлеб и воду, помогу с лодкой – и после этого благополучно забуду о твоем существовании.

– Этого будет достаточно, – кивнул Крим.

Дождавшись ужина, Шторр спустился к воротам и вышел из замка. Никто его не остановил, никто не спросил, куда он направляется в столь поздний час. Обогнув башню, Крим тенью проскользнул вдоль крепостной стены и замер в ожидании. Не прошло и пятнадцати минут, как между зубцов показалась на фоне серого неба голова гростианина.

– Эй, сумасшедший, ты здесь? – приглушенно крикнул тот.

Крим отступил от стены и махнул рукой.

– Давай!

Голова Пула исчезла, послышалась какая-то возня, и через минуту сверху на веревке спустился большой узел. Крим подскочил к нему и принялся торопливо отвязывать. Замерзшие на ветру пальцы слушались плохо, и сражение с веревкой заняло у него немало времени.

– Готово! – крикнул он наконец. – Это все?

– Сейчас еще вода! Осторожно, не разлей!

Веревка, словно гигантская змея, взметнулась вверх, и в руки Крима спустился привязанный за ручку глиняный кувшин. Отвязав его, Шторр махнул другу, подхватил свободной рукой узел с вещами и, прижимаясь к стене, направился в сторону берега.

Когда он добрался до навеса с лодками, гростианин уже ждал его там.

– Порядок, – прошептал Крим, хотя здесь уже едва ли кто-то мог его услышать. – Все получилось.

– Пока еще мало что получилось, – осадил его Пул. – Ты только посмотри на эти корыта. Как, по-твоему, мы их дотащим до воды?

– Ничего, дотащим как-нибудь, – произнес Шторр. – Ты ничего не забыл? – он кивнул в сторону узла.

– Все как договорились. Одежда, хлеб. Удалось даже взять два куска. Ну и фонарь со спичками.

– Отлично. Что ж, теперь ждем, пока стемнеет.

Темнело довольно быстро, тем не менее, друзья успели здорово продрогнуть: навес совсем не защищал от ветра. Пул несколько раз порывался взяться за дело, но Крим останавливал его: он решил исключить любой риск. Наконец, когда башни замка уже нельзя было различить на фоне неба, Шторр поднялся с земли и подошел к лодкам.

– Ну что, поехали?

Крим уперся обеими руками в корму и навалился что было сил. Лодка качнулась, но не сдвинулась с места.

– Давай, помоги, – бросил он Пулу.

Гростианин пристроился рядом. Совместными усилиями они столкнули лодку с деревянной подпорки на каменный берег. Раздался противный скрип.

– Слушай, мы ей так дно не пробьем? – озабоченно спросил Пул, отпуская руки.

– Не должны… Ты это, толкай давай!

Шаг за шагом, они двинулись к кромке воды.

– Никто не поверит, что ты проделал все это один, – прокряхтел Пул, когда через десять минут позади осталась едва половина пути. – Опять за тебя отвечать…