–  Кажется, сейчас я развратная расчетливая стерва, знакомящаяся на курорте с разными импозантными мэнами…

–  Слишком длинно, - поморщился дон Карлос в клубе первого дыма, - а если короче?

–  А если короче, - Юлия попыталась изобразить роковой прищур, как у одной из тех красоток на черно-белом плакате в салоне, - если короче, я - женщина-вамп.

–  Кто?!!
– он чуть не выпустил сигару изо рта.
– Ха-ха-ха!!

Эта реакция так не соответствовала задуманному Юлией эффекту, что уголки губ у нее непроизвольно поползли вниз, заставив испугаться возможных неконтролируемых слез.

–  Простите, простите… - поспешно пробормотал дон Карлос, очень стараясь вновь стать серьезным, - Прости меня! Просто…

–  Я не похожа на вамп?
– угрожающе спросила Юлия, глядя прямо в серебряные радужки.

Уголок красивого рта опять дернулся - только на миг - в позыве смеха. А потом выражение его лица сделалось неожиданно нежным.

–  Ты похожа на ангела.

Они смотрели друг на друга в молчании, пока она решала, как ей нужно расценивать это заявление - как оскорбление или, как комплимент.

–  Так значит я - ангел-вамп.

С этими словами Юлия вынула из пальцев дона Карлоса тлеющую сигару. И, набрав в рот густого ароматного дыма, принялась безмятежно пускать вверх маленькие аккуратные колечки.

–  А ты?
– спросила она, разглядывая его из-за завесы дыма.
– Кто ты такой?

–  Ну, это очевидно!
– расцвел он своей ослепительной улыбкой.
– Богатый бездельник, снимающий на досуге одиноких туристок!

–  Кажется, мы друг другу подходим?

–  У нас есть отличный шанс это проверить…

Его необычные волосы в дневном свете, затопляющем террасу, отливают белой начищенной сталью. А его глаза, его бесподобно выразительные глаза… она вдруг поняла, резко и ясно, как озарение - они же ничего не выражают! Вообще. Но - парадокс, именно из-за этого они кажутся непередаваемо красноречивыми… это как… как новые духи «Сислей»!
– вспомнила вдруг Юлия свою прогулку по «дьюти-фри». Три аромата под номерами: «Один», «Два» и «Три», и каждый может дать им свое собственное название. Такая концепция.

Она содрогнулась от предположения, что все его многозначительные взгляды, тревожащие и манящие, - всего лишь плод ее собственного больного воображения.

Потом, после сигар, десерта и двух рюмок старого портвейна с ассорти из сыров, они спустились в подвал того же дома.

–  Здесь танцуют фламенко, - пояснил дон Карлос. В полутемном зале царила несколько мистическая и откровенно эротическая атмосфера, немного страшная, возбуждающая и притягивающая. У Юлии, хоть и не привыкшей к таким местам, не возникло сомнений - здесь собралось изысканное, избранное общество. Она присвистнула с невольным восхищением.

–  Я думала, такое начинается в разгар ночи!

–  У некоторых людей разгар ночи бывает в любое время суток… Потанцуем?

Когда же он пригласил ее, неожиданно выяснилось, что она почти не может двигаться в танце. Слишком скованными получались движения, слишком заторможенными - жесты. Вот уж точно - как кол проглотила!

Дон Карлос остановился, вдруг посерьезнев.

–  Болит спина?
– он, скорее, не спросил, а сообщил ей об этом.

–  Откуда ты знаешь?

–  Вижу, - просто ответил он.

–  Это… так видно?

–  Не всем.

–  А. Так ты - врач.

Он странно усмехнулся. Словно хотел нехорошо пошутить, но передумал.

–  В некотором роде. По крайней мере, я могу попытаться тебя вылечить.

Он снова встал за ее спиной - как некогда в маленьком уютном замке.

Только теперь он не боялся дотронуться до нее. Напротив. Его ладони, не холодные и не теплые, не влажные и не сухие, не трепетные и не грубые - такие, какими сама хочешь их ощущать, - уверенно легли на плечи Юлии.

Он или сильно обольщался на счет своих целительских способностей, либо это и не входило на самом деле в его планы. Спине ничуть не стало легче от этих прикосновений. Она даже заболела еще сильнее. Зато от них случилась масса других вещей. Ладони и ступни сделались очень теплыми, а потом - горячими. Словно крохотными острыми иголочками закололо глаза и губы. Дыхание сделалось поверхностным, стало вдруг трудно глотать. И еще - она все-таки сделала это. Наклонив голову, порывисто прижала щекой его руку. Которую он, на этот раз, и не думал убирать.