Подходя ближе, Карл смог получше оценить обстановку. Мелен по-прежнему нуждалась в помощи, безуспешно пытаясь попасть в свое же собственное заведение, а эти два нахала, став в дверном проеме, образовали живую стену, не давая пройти, так что единственный, кто хоть как-то пытался отстоять честь дамы, был Жан, изо всех сил старавшийся задобрить зарвавшихся нахалов. – «Да, слова здесь не помогут, по крайней мере, добрые».

– Господа офицеры, можьет бить, ви пройдете внутрь. И я вам приньесу бутилочку хорошьего вина. Урожая тридцать восьмого года. Чудесный бил урожай.

– А ты к нам присоединишься, крошка? – спросил старший, обращаясь к Мелен.

Она ему не ответила, наградив лишь испепеляющим взглядом, полным презрения.

– Господа, проходите, присаживайтесь. Вино просто отменное, – продолжал суетиться Жан.

– Обойдутся без вина.

Смысл реплики Карла быстро долетел до адресата. Все сразу замолчали, а два нахала, обернувшись почти синхронно, стали разглядывать того, кто посмел подать свой голос. Воспользовавшись замешательством, Карл, раздвинув их плечи, образовал проход, в который тут же прошмыгнула Мелен.

– А тебе чего надо? – обратился к нему старший. Судя по перегару и манере разговора, он был изрядно пьян.

– Для начала давайте-ка перейдем на Вы. Я все-таки старше вас обоих по званию. А затем узнаем, из какого зверинца вы сбежали, что кидаетесь на хозяйку в ее же собственном заведении?

– Засунь свое звание вместе с гонором знаешь куда? Кто ты такой, чтобы мне указывать? Мы только вчера прибыли с Востока и в отличие от вас, нам выпало повоевать.

– Не надо только передо мной флагом махать. Я, между прочим, на Востоке… – Карл вовремя спохватился, чуть не сморозив такое, от чего его собеседники долго бы пытались понять, что он имел в виду – …тоже бывал.

– И где ж ты бывал? – тут же переспросил старший. Его ожесточение понемногу стало сменяться любопытством.

– Четыре месяца под Рузой и два с половиной под Вязьмой. В составе 2-го воздушного флота Группы армии Центр.

– Вязьма давно у большевиков. Неудивительно, что такого вояку, как ты, отправили во Францию, а не оставили в России. Там не место картонным солдатикам.

– Дубина, я там был в 42-м.

– Ты это кого дубиной обозвал, – лейтенант уже было замахнулся, но тут вмешался его приятель, которого, видимо, остудило появление Карла.

– Тебя, придурок.

Последняя фраза чуть не обошлась Карлу крепкой оплеухой, потому как оказалась последней каплей терпения его оппонента. Лейтенант с легкостью откинул державшего его товарища и выкинул кулак вперед. Как раз в этот момент между ними с очередной «дружеской инициативой» появился Жан, которому удар по касательной пришелся в правую челюсть.

– А тебе чего надо, лягушатник проклятый?

Он хотел было добавить Жану для «симметрии», но тут вновь подоспел его товарищ, взяв в крепкий «захват за шею».

– Помогите мне кто-нибудь, он же контуженый…

«Кем-то» оказались Рихард и Губер, которые, только выйдя из-за угла, тут же ринулись на помощь.

– Что здесь происходит?

– Рихард, все уже в порядке. Господа давно не были на людях, напрочь позабыв правила хорошего тона. Но я уже позвонила одному хорошему знакомому из комендатуры, так что скоро за ними приедут. – Произнося это, Мелен победоносно улыбнулась, отплачивая грубиянам за их недавнюю выходку.

– Не надо никого вызывать, мы уже уходим.

– Поздно, ребята, наряд уже в пути.

Лейтенант еще продолжал некоторое время брыкаться, но потом как-то резко успокоился и обмяк.

– Отпусти. Отпусти, я сказал, – прокричал он своему другу.

– Ну же. Я успокоился.

После небольшой паузы тот выполнил просьбу. Лейтенант, встав прямо, поправил форму и уже совсем было собрался уйти прочь, но, напоследок обернувшись, обратился к Карлу:

– Мы с тобой еще встретимся.

После чего они быстрым шагом направились в ближайшую подворотню.

– И почему у нас выпускают больных недолеченными? – с издевкой спросил Губер.

– Время сейчас такое. На войне без придурков никак.

Когда процессия вошла обратно в кафе, публика приветствовала Карла громкими овациями. В этот момент он почувствовал себя настоящим героем, потому как такое внимание в его жизни было впервые.

– Мои защитники сегодня пьют за счет заведения.

– А мы? – раздался голос одного из завсегдатаев бара.

– А вы отдыхаете там же, где вы были, когда эти сволочи ко мне приставали.