– Собираемся? – спросил Жан.

– Ага, сейчас пойдём уже. – Я посмотрел на него в упор. – А скажите мне, Жан, как при мизерном расходе энергии вам удаётся творить столь мощные заклинания?

– Мне пришлось пройти долгий путь самосовершенствования, – ушёл от ответа колдун и, взяв салфетку, начал её разворачивать.

– Научите? – Не то чтобы у меня были хоть какие-то сомнения в отказе, просто была интересна ответная реакция.

– А этому нельзя научить. – Жан сворачивал квадратную салфетку по диагонали и глаза на меня не поднял. – Можно научить мыслить, можно вдолбить знания. Колдовству можно только научиться. Любое обучение будет лишь оболваниванием, а вместо умений человек получит набор клише. Это не мастерство – это костыли.

– Но ведь учат же!

– Ты про Гимназию? – презрительно фыркнул Жан. – Вот там-то как раз оболванивание в чистом виде. Какие бы ни были способности у человека, его загоняют в один стандарт. Потенциал ученика в расчёт не принимается. Тот, кто может стать настоящим мастером, всю жизнь будет учиться взглядом свечу зажигать, только потому, что его способности лежат в несколько иной плоскости. В Гимназии чего-либо достигают только те, кто изначально близок к их стандартам.

– А чародеи? – не сдавался я.

– Они больше ремесленники, чем мистики. – Жан кинул на стол свёрнутую треугольником салфетку. – Главное: формулы и рецепты, а способности – дело десятое.

– Значит, раскрыть все свои возможности можно, только занимаясь самостоятельно?

– На первый взгляд это так, – хитро прищурился колдун. – Но возьмём для примера магов и колдунов. Первые имеют доступ к морю энергии, вторые могут усвоить только крохи. Но маг на простейшее заклинание потратит столько же, сколько колдун на сотню более мощных чар. Почему? Маги идут по экстенсивному пути: больше энергии, ещё больше энергии. Максимально раскрываются они, лишь присосавшись к какой-нибудь силовой линии. А колдуны тратят своё время на придумывание всё более эффективных способов потратить доступные им капли силы. Очень уж сложно колдунам увеличить свою восприимчивость к имеющейся в природе энергии. Маги, наоборот, идут по этому пути без особых проблем. А когда понимают, что зашли в тупик, уже поздно.

– Получается, если бы был наставник, который мог подсказать...

– В этом-то вся загвоздка! – нацелил на меня указательные пальцы Жан. – Как научить, но не задавить собственным опытом? Каждый сам должен трезво оценивать свои умения к поглощению силы и к работе с ней. И уже на основе этого расставлять приоритеты.

– Вам, вижу, это удалось, – улыбнулся я. Блин, да где Макса с Колей носит? Бумагу туалетную поделить не могут?

– Звучит нескромно, но – да. Тебе тоже не стоит расстраиваться, испортить твою энергетику в Гимназии не успели.

– Откуда вы знаете, что меня обучали в Гимназии? – насторожился я. – Вдруг я из этих самородков-самоучек?

– Не смеши меня. Стандартные схемы видно сразу. Оптимизированные токи внутренней энергии, усиленный ментальный блок, немного изменённое восприятие. Не самый идеальный вариант, но... – Колдун не договорил: открылась дверь, и со двора в трактир зашёл встречавший нашу компанию у ворот капитан.

Этому-то что здесь надо? За нами или пообедать заглянул? Я положил руку на штуцер, но капитан направился на кухню к хозяину. Всё правильно, до отделения здесь недалеко, куда ему ещё кушать ходить?

– Так вот, о чём это я? – Жан окунул мизинец в тарелку с соусом и мазнул по сложенной салфетке. – Стандартные схемы...

Проходя мимо, капитан резко развернулся и навёл на нас пистолет-пулемёт. Короткое дуло замерло, уставившись прямо между мной и Жаном. В это же мгновение с грохотом распахнулась дверь и внутрь заскочили два автоматчика.

– Остальные где? – Капитан сместился немного в сторону, чтобы не перекрывать линию стрельбы остановившимся у входа рейнджерам. Один из них целился куда-то мимо нас – а, там же Ворон, – второй прикрывал капитана.

– В туалет пошли, – незамедлительно сообщил хозяин.

Прикрывавший капитана автоматчик развернулся к туалету. Приплыли. Я боялся даже сглотнуть, не то что рукой пошевелить, Жан невозмутимо вытирал о салфетку заляпанный соусом палец. Рейнджеров всего трое? Успею я всех завалить прежде, чем «Чешуя дракона» сдохнет? Если...

– И зачем надо было эти сказки рассказывать? Думал, не вычислим? – глядя куда-то в сторону, невесело улыбнулся капитан. На кого он смотрит? На кого из нас смотрит эта косая сволочь?! – Ну, поиграли и будет. Сам о...

Стремительного замаха Жана не заметил не только капитан, но и я. Каракули на зажатой в его руке салфетке побагровели, и бумага с легкостью перерубила запястье рейнджера. Хлынула кровь, «клин», расколов тарелку, упал на стол. Второй взмах – теперь по диагонали – рассёк горло. А потом уже не бумажный, а стальной треугольник, бешено крутясь, понёсся к держащему на прицеле Ворона автоматчику. Сталь рассекла переносицу и глубоко вонзилась в голову. Очнувшись, я вскочил и, снося дулом на пол посуду, начал вскидывать ружьё, но оставшийся в живых рейнджер оказался быстрее: он уже почти навёл на нас автомат, когда прямо сквозь закрывающее дверь в туалет покрывало ударила очередь. Автоматчик выронил АКМ и, скрючившись, свалился на лавку. Сзади раздался звон разбиваемого стекла. Оказалось, это Ворон ударом бутылки по лысине отправил хозяина в нокаут.