– Кто ты? – Язык плохо ее слушался, словно одеревенел.

– Я… – Старик недобро ухмыльнулся.

И вдруг все исчезло, завертелось. Эристо-Вет заморгала на мятущийся огонек свечи.

– Что такое?!!

– Вы заснули, – мягко сказал Вееталь, – уже вечер.

«Ах да… Я же в доме лекаря», – мучительно вспомнила Эристо-Вет.

Она быстро пощупала руку Дар-Теена и, убедившись, что ийлур еще жив, вновь уставилась на элеана.

Надо сказать, что изучение книг не пошло ему на пользу: косы растрепались, под глазами надулись синеватые мешки, подбородок дрожал, словно красавчик элеан собирался всплакнуть. Да и рука, сжимающая крошечный флакончик, заметно подрагивала.

– Нашел, – просипел он, – я нашел лекарство. Нужно давать по пять капель каждый час… Это последнее средство. Если за сутки этот ийлур не поднимется на ноги, то его уже ничто не спасет.

Эристо-Вет пожала плечами:

– Пусть будет так. То есть… Либо ему полегчает, либо он отправится к Фэнтару?

– Совершенно верно, – кивнул элеан, – я прикажу слугам подать воды.

– Я бы тоже не отказалась.

Эристо-Вет осторожно приняла из липких от пота пальцев лекаря снадобье. Покровители! Как ни крути, это был последний шанс Дар-Теена. Или нет?.. Она что-то упустила?

К утру Дар-Теену в самом деле стало лучше. Опухоль спала, и лицо его – строгое, решительное лицо воина – показалось Эристо-Вет красивым, как никогда раньше. Ийлура все хотела осмотреть плечо, по которому прошлись ядовитые шипы, но оно было туго перебинтовано, и она не решилась снимать повязку.

Потом восходящее солнце отразилось двумя звездами в глазах ийлура. Дар-Теен вздохнул, чуть заметно шевельнулся и с улыбкой посмотрел на Эристо-Вет.

Она пожала его пальцы. Еще вечером они пылали, а теперь стали холодными, и конечно же это был добрый знак.

– Эристо, – Дар-Теен повернулся к ней, – я хочу тебе… сказать…

– Не сейчас, – она улыбнулась сквозь внезапно набежавшие слезы, – все это неважно. Потом скажешь, у тебя еще будет много времени…

– Нет, – он зажмурился, поморгал на яркий свет, – у меня больше не будет… времени. И, знаешь… теперь мне страшно… потому что я не знаю, что меня ждет… там.

– Да нет же! Ну сам подумай, что ты говоришь? – Она метнулась к столику, где на серебряном подносе стояло драгоценное снадобье. – Вот, гляди, это спасло тебе жизнь…

Дар-Теен улыбнулся ей – одновременно мягко и снисходительно, как улыбаются взрослые маленьким детям.

– Мне тебя всегда не хватало, моя неукротимая Эристо-Вет. Даже тогда, когда у меня были другие женщины… Я все равно не мог забыть…

– Помолчи, помолчи ради Покровителей! Потом все расскажешь.

Она смотрела в его чистые глаза – прозрачные, бесконечно глубокие. Дар-Теен выздоравливал, сам того не ожидая, и потому принял выздоровление за свои последние часы.

– Мне уже недолго осталось, – сказал ийлур и строго посмотрел на нее, – ты ведь знаешь, что иногда… боги даруют выздоровление перед тем, как забрать нас к себе.

– Да что ты…

Эристо-Вет поднялась. Где-то на самом донышке души проснулась тревога – мутная и необъяснимая.

«Но ведь он выздоравливает… Похоже на то, что выздоравливает?»

– Я тебя всегда любил, – прошептал Дар-Теен, – наверное, полюбил сразу, как увидел впервые.

Но она не слушала.

Думай, Эристо-Вет. Хорошенько думай, если не хочешь потерять того, без кого не представляешь себе Эртинойс.

Отчего таким растерянным – и… даже испуганным выглядел племянник Мееталя? Почему дрожали его красивые аристократические руки? Почему?!!

– Тебе ведь стало лучше, – неуверенно сказала она, глядя на Дар-Теена.

Тот лишь усмехнулся:

– Да, это так. Но я… – В уголках красивого рта, который она так любила целовать, пролегли горькие морщинки. И Дар-Теен торопливо добавил: – Внутри все горит, понимаешь? Да и рук… я уже не чувствую рук.

Перед глазами потемнело. Что же такого дал Вееталь под видом лекарского снадобья?!!

Она сжала в кулаке хрустальный флакончик. Проклятье, и она собственными руками давала отраву Дар-Теену… Но так ли это?

Ийлура оглянулась – о дверной косяк снова терлась спиной ручная кошка Вееталя. Когда-то Эристо-Вет довелось услышать разговор двух старух, одна из которых, брызгая слюной и ругаясь на чем свет стоит, утверждала – кошек тянет туда, где гнездится болезнь…

– Кис-кис, – позвала ийлура, – иди-ка сюда, моя хорошая, иди-иди…

На нее подозрительно уставились зеленые глазищи с вертикальными – как у ийлуров – зрачками.

– Кис-кис – Она быстро откупорила флакон, отложила в сторону притертую хрустальную крышечку.