«Здравая мысль, подруга. Потому как вполне вероятно, что тебе придется удирать от метхе Альбруса, сверкая пятками, и тогда лучше иметь при себе все, что пригодится в длительном путешествии».

Эристо-Вет вздохнула, сгребла оба мешка – и свой и Дар-Теена, а затем вывалила их содержимое на циновку.

«Надеюсь, ты не обидишься, что я позаимствовала у тебя кой-какие вещицы», – мысленно обратилась она к ийлуру, откладывая в сторону моток веревки и точильный камень, совсем новенький.

Под руку подвернулась тугая колбаска сложенных столбиком и зашитых в тряпицу монеток. Тоже пригодится. В конце концов, госпожа, путешествующая в одиночестве, должна иметь приличный запасец золота, чтобы не пришлось в первую же седмицу путешествия ограбить какого-нибудь почтенного купца. Эристо-Вет фыркнула. Побери ее Шейнира, а ведь это настоящее безумие – то, что она задумала! И может окончиться – в лучшем случае – вечным изгнанием из рядов Хранителей Границы…

«Ну и что? Боишься остаться предоставленной самой себе? А разве истина не стоит того?»

Покачав головой, ийлура продолжила сборы. Вот запасные перчатки с вшитыми стальными пластинами, вот крючья для того, чтобы лазать по стенам (тоже вещь нужная), а вот…

Эристо-Вет вдруг явственно ощутила, как рот наполнился горечью. Келья качнулась, закружилась вокруг нее; ийлура поспешно выпрямилась и уцепилась за спинку кровати.

Да что же это такое? Что, в конце концов, происходит в этом мире?!!

Тускло поблескивая гранями, среди вещей Дар-Теена лежал кубик размером с детский кулачок. Эристо-Вет не нужно было долго рыться в памяти, чтобы вспомнить, кому принадлежала эта странная вещь.

– Покровители! – Ийлура покачала головой. – Но почему?!!

Ей стало страшно. До озноба, до дрожи в руках.

Но испугалась Эристо-Вет отнюдь не за себя – за ийлура, которого она, невзирая ни на что, по-прежнему любила.

…За окном сгущались сумерки. Час Санаула, когда Отец элеанов обретает силу над Эртинойсом. Час, когда приходят тревожные, беспокойные мысли, когда задумываешься о том, что грядет ночь и что еще один день прожит, нанизан на ожерелье Дракона, Стерегущего Время. Еще один день… Но сколько их осталось на пути к Покровителю? Сие никому не ведомо, и оттого сжимается в тревоге сердце, и душа трепещет, так и не находя ответа на главный вопрос.

Эристо-Вет, вздрогнув, очнулась от размышлений. Затем рассеянно завернула кубик Эльваан, кристалл Видения, в тряпицу и сунула к себе в мешок – вдруг да понадобится? Она распахнула окно, вдохнула полной грудью осенний воздух – по-особенному чистый и свежий. Не было больше ароматов летних цветов, не было больше пыли и духоты гвенимарской. Осталась печаль с легким привкусом опавших листьев, солнечного золота, навеки прикованного к земле.

Из окна кельи открывался вид на город Альмаран, столицу Гвенимара. Вернее, на ту часть города, что за королевскими чертогами; на белеющие дворцы нобилей, на прозрачные, почти лишившиеся листвы кроны деревьев в парке. Еще дальше начинались кварталы купцов, затем – городская стена. Неимущим не нашлось места в Альмаране, все они жили за Жемчужным кольцом. Правда, король высшей милостью объявил право бедноты искать укрытия за городскими стенами в случае осады, но сколько лет уже прошло с последней войны? Никто не нападал на Гвенимар, ни Северный Берег, ни воинственный сосед Алхаим. С Гвенимаром было очень выгодно торговать, но никак не воевать, потому что сами Покровители любили этот роскошный город. Синхи, отдавшие предпочтение Альмарану, жили здесь спокойно и сыто, а заключенный столетие назад договор обязывал их стать на защиту Гвенимара. Ну а ведь всем известно, как трудно сладить с синхом, вызвавшим Покрывало Шейниры или хотя бы прибегнувшим к познаниям по части ядов.

…Эристо-Вет ступила на карниз и, прижавшись к еще теплой и приятно шершавой кладке, начала продвигаться вдоль стены. Вниз она больше не смотрела. И ее келья, и покои метхе Альбруса по счастливому стечению обстоятельств находились на одном уровне – но очень, очень высоко.

«Дожили, – нервно хихикала в душе ийлура. – Идешь обыскивать учителя. И это вместо того, чтобы сидеть в своей келье, размышлять о собственных проступках и ожидать, когда тебе вынесут приговор…»

В голове не осталось ни единой мысли, да оно и к лучшему. Сейчас ей была нужна ювелирная точность каждого движения, но никак не тягостные размышления о том, сам ли Дар-Теен убил Эльваан, кто-то приказал ему это сделать – или же ийлур был невинной овечкой, а кристалл ему подбросили с умыслом. Н-да. О таких вещах лучше поразмыслить, спокойно сидя у камина, грея пальцы о стаканчик теплого глинтвейна, но никак не на карнизе башни Ордена, когда редкие порывы ветра так и хлещут по щекам.

«Я дойду, – успокаивала себя Эристо-Вет, – наверняка в покоях старой ящерицы что-нибудь разыщется. Что-нибудь такое, о чем я пока не знаю… Ведь все неспроста, это точно!»

И, радуясь тому, что карниз превосходно сохранился и нигде не осыпался, ийлура медленно продвигалась дальше. К окну метхе Альбруса.

«Да уж. Дожили, – твердила она, чтобы не думать больше ни о чем другом. – После этого тебе только и остается, что навсегда покинуть Хранителей Границы. Даже если метхе не догадается…»

Время было выбрано неслучайно. Как раз в этот сумеречный, бередящий душу час метхе Альбрус отправлялся читать лекцию молодым воинам Ордена, и его покои пустовали. Правда, Эристо-Вет не знала, остается ли там кто-нибудь из охраны, но очень надеялась, что два мрачных синха в черных альсунеях по-прежнему несут службу у дверей с наружной стороны.

…Рука провалилась в нишу, и Эристо-Вет с некоторым облегчением вздохнула.

«Рано радуешься. Еще обратно идти!»

Она поддела оконную щеколду кинжалом – тут же невесть откуда взявшийся ветер хлопнул тяжеленными створками. Благо что открывались они внутрь, иначе…