– Я слушаю. – Он терпеливо напоминал о своем присутствии.

– Да, да…

Эристо-Вет резко отбросила его руки и попятилась.

– Я уезжаю одна, – резко сказала ийлура, – тебе со мной не по пути, Дар-Теен.

– Это почему же?

Улыбка – презрительная, высокомерная, далась нелегко.

– А зачем ты мне нужен? Побери меня Шейнира, за то время были и другие мужчины, пока ты шлялся невесть где. Ты, поверь, далеко не лучший из них.

Ийлур вздрогнул. И улыбнулся в ответ – так же холодно и презрительно.

– Понятно, госпожа Эристо-Вет. Тогда… Мне следует поблагодарить тебя за то, что не дала издохнуть в доме элеана. Наверное, с меня причитается еще и за то, что ты наказана. Из-за меня.

– Ничего страшного, – прошептала она, – пять лет свободы – это тоже недурственно. Уходи, Дар-Теен… Пожалуйста, уходи и больше меня не преследуй. Иначе я буду вынуждена…

– Тебе не придется себя утруждать, – он пожал плечами, – я остаюсь в Ордене.

– …Будет подобен Богу.

Нитар-Лисс медленно отстранилась и заглянула Лан-Ару в глаза.

– Ты пойдешь со мной, ты будешь бороться до конца? Я предлагаю тебе разделить власть, которую даст Око Сумерек, и править вместе.

Он растерянно смотрел на нее, не зная, что и сказать. Да и что можно сказать окончательно свихнувшейся жрице Темного Храма?

Из-за облака вынырнула ущербная луна, осветила и гранитную глыбу, под которой был спрятан портал, и замершие в ожидании деревья, и саму Нитар-Лисс. Которая тоже ждала, а по щекам пролегли две едва заметные мокрые дорожки.

«Покровители, а плачет она почему?!!»

Жрица судорожно вцепилась в свой медальон, и Лан-Ар понял, что ей очень, очень важно знать, о чем он сейчас думает. Нитар-Лисс стояла так близко, держа его за руки, ее дыхание грело щеку, но неприятно отдавало приторной сладостью золотых роз.

– Я не сумасшедшая, – строго сказала она, – не нужно думать так. И я покинула Храм, не подчинившись приказу Великого Элхаджа только для того, чтобы заняться поисками Лабиринта Сумерек. Теперь у меня нет выбора – либо я стану сильнее Верховного жреца Элхаджа, либо он меня в конце концов уничтожит. А у тебя, Лан-Ар, еще есть выбор… Но я хочу… я прошу, чтобы ты пошел со мной.

Ийлур – совсем некстати – вспомнил, как Ин-Шатур любил повторять: ни один умалишенный таковым себя не считает. Но Нитар-Лисс… Побери ее Шейнира, похоже, эта ийлура хорошо знала, о чем говорит и кому говорит. И в чистом свете луны Нитар-Лисс казалась такой красивой…

… красивой…

Сознание зацепилось за это слово в отчаянной попытке выиграть время.

«Я тоже видел красоту, – вдруг подумал Лан-Ар, – еще тогда, на алтаре, когда она занесла нож для последнего удара… Я посмотрел на небо и на проплывающее мимо облако, чужое и равнодушное, но не понял, что еще никогда не видел их такими…»

– Почему ты молчишь? – В голосе Нитар-Лисс сквозило отчаяние. – Ты сомневаешься?!!

– Я… – он откашлялся, – я не знаю… Но почему ты выбрала именно меня?

Две луны отразились в непроницаемо черных глазах Нитар-Лисс, и она ответила:

– Ты появился на моем пути по воле Шейниры. Я увидела тебя на рынке, хотела принести в жертву, но на твоем теле нашла то, что считала безвозвратно утерянным со смертью Ин-Шатура. Потом… – она потупилась, но затем еще сильнее сжала пальцы Лан-Ара, – потом я думала, что скопирую карту… что я и сделала… а тебя брошу или убью… – «Но ведь ты меня так или иначе все равно убьешь!» – а позже я поняла, что именно ты и есть тот единственный ийлур, способный войти в Лабиринт и достичь Вечного Сада.

Лан-Ар приподнял бровь. С чего бы это?

– В твоей душе – сумерки, – быстро выдохнула Нитар-Лисс, – Ин-Шатур тоже был… как раз таким, подходящим… Но его не стало. И его место занял ты.

Ийлура внезапно разжала пальцы и сделала шаг назад, к осколку гранитной скалы.

– Решай.

Лан-Ар помолчал. Око Сумерек, побери его Шейнира. Ему и в страшном сне не могло присниться, что алмаз, украсивший бледное чело Санаула, растет на священном дереве, которое, в свою очередь, можно найти в Лабиринте. Откуда об этом узнал Ин-Шатур, тоже оставалось неясным, ну да посвященный все свободное время проводил за чтением древних манускриптов, частенько переводил летописи элеанов. Там, наверное, и откопал сведения… Позже, по воле Покровителей, Ин-Шатур встретился с Нитар-Лисс – и пошло-поехало… Хм. Неужели Ин-Шатур видел себя в роли повелителя Эртинойса?

– Смертные по большей части одинаковы, – усмехнулась Нитар-Лисс, – одинаковы и хотят одного и того же.

Самой ценной наградой всегда была власть, но стать подобным Богу означает не только стать всемогущим. Это означает – стать бессмертным, что манит сильнее самой абсолютной власти. Согласись, что, хоть мы и говорим о царстве своего Покровителя, однако никто туда не торопится…

– И ты предлагаешь мне…

Ийлура развела руками.

– Я прошу тебя, Лан-Ар. Пойдем со мной. Я принадлежу истинной тьме, таких, как я, – достаточно. Но тех, кто принадлежит Сумеркам, не так уж и много. Пойдем, и ты никогда не пожалеешь.