Ийлур окинул тюремщика хмурым взглядом.

– Развяжите меня. Я уже говорил, что не шпион. Говорил, что должен встретиться с темной жрицей, ийлурой, служащей Шейнире… Во имя Покровителей, почему вы не верите мне?

 Синх лишь качнул большой головой.

– Мы поверим тебе, ийлур. Сразу после того, как скажешь всю правду.

– Я и так говорю всю правду! – рявкнул Дар-Теен, – вы здесь что, все умом повредились?!!

Синх грациозно отступил к двери, освобождая дорогу двум другим, и они, не церемонясь, подняли Дар-Теена и поволокли прочь из темной комнаты. На свет, туда, где рядом с камином на деревянном столике были аккуратно разложены лезвия самой разнообразной формы.

– А, вот как, – ийлур присвистнул, – значит, вы собираетесь только так вытягивать из меня признание?

Ему не ответили, подтащив к короткому, вбитому в землю столбу. На потемневшем от времени и сырости дереве красовались ржавые обручи, затягивающиеся болтами. Дар-Теен только и успел, что подровнять каблуком физиономию одного из синхов – а затем на шее сомкнулось железо. Ийлур оказался намертво пристегнутым к деревяхе, руки были по-прежнему скручены за спиной, а ноги… Впрочем, ноги тоже пришпилили к полу железными скобами.

– Где Андоли? – спросил он, – где элеана, которая была со мной?!! Почему вы молчите?

Синхи развернулись и шмыгнули прочь, словно крысы при виде полыхающего факела.

Дар-Теен остался один, совершенно обездвиженный и лишенный надежды на освобождение.

– Мать вашу, – буркнул он, оглядывая помещение, – твари шейнировы!

Комнатка была маленькой, шагов семь по диагонали. Кроме камина и пыточных приспособлений синхов в ней находились: широкая скамья, кособокое плетеное креслице, словно украденное из гостиницы, и ведро – «наверное, с водой».

– Отпустите меня! – заорал Дар-Теен во всю силу легких, – вы ничего нового от меня все равно не узнаете, шейнирово отродье!..

И умолк.

Ибо в помещении появились новые действующие лица. Три синха в глубоко надвинутых на лица капюшонах. Один прошествовал к креслицу и устроился там, сложив руки на коленях и закинув ногу за ногу, а двое других придвинулись к Дар-Теену.

– Я уже все сказал. Еще в лесу, – ийлур досадливо поморщился, – что еще вы хотите узнать?

– Мы хотим всего лишь удостовериться, что ты не шпион, – спокойно ответил синх и занялся перекладыванием инструментов, очевидно, выбирая наиболее подходящий к случаю.

– Если бы я был шпионом, на кой мне лезть в Дикие земли?

– Мы не знаем. Пока не знаем.

Дар-Теен глянул в сторону третьего синха – тот сидел неподвижно.

«Воистину, Шейнировы твари», – ийлур невольно отстранился, когда ему под нос сунули остро заточенное фигурное лезвие.

– Мы, синхи, – начал палач, – очень хорошо изучили строение тела ийлуров. Надеюсь, теперь ты расскажешь все, как есть.

– Да ничего я тебе не расскажу, – вконец озверел Дар-Теен, – хоть на куски меня разрежь…

– Что ж, – опечалился синх, – возможно, именно это мне и придется сделать.

И, почти не размахиваясь, вогнал лезвие в плечо.

Это было… странное ощущение. Как будто спину окатили кипятком – синх и вправду изумительно знал, где какое сухожилие располагается.

– Что с Андоли? – сквозь зубы выдохнул Дар-Теен, – что вы с ней сделали, твари?

– Это тебе следует отвечать на наши вопросы, – заметил синх, выбирая следующее лезвие и пробуя его пальцем.

Дар-Теен зажмурился – глаза жгли слезы. Словно в один миг все то, что копилось так долго – отчаяние, безысходность, горечь утраты – собрались вместе.

«А ведь они меня и вправду зарежут», – мысль эта оказалась ясной, как день, – «и не будет уже ничего. Ни пирамиды, ни исправленных ошибок… Ни-че-го».

Ийлур открыл глаза, но только затем, чтобы увидеть следующий инструмент для извлечения полезной информации.

– Я ищу жрицу! Жрицу!!! Темную ийлуру…

Хрусь. Хрусь.

Две тонких спицы засело в больном предплечье, а перед глазами начала стремительно собираться темная пелена.

– Я ищу… Нитар-Лисс!

Синх, что сидел в плетеном креслице, медленно поднялся, подошел почти вплотную – и в ноздри Дар-Теена ударил почти забытый уже запах. Аромат Золотых роз. И голос, голос этого синха, звучащий на самом краю угасающего сознания, показался странно знакомым Дар-Теену.

– Оставьте его, – сердито сказала темная жрица, – Ключ его признал.

– Ах ты, мерзавка, – только и прошептал Дар-Теен.

Возвращение сознания больше походило на горячечный бред.