— Около ста лиг. Это первый заповедник, который мы подготовили за последние десять лет, и хотим сделать его наилучшим для охотников с Д–образным кольцом. Вот почему там теперь работают приручающие команды.

— Приручающие команды? — удивленно переспросил Дэйн. Главный лесничий охотник начал рассказывать об этом проекте.

— Зобору — заповедник не для убийства. Животные узнают это через Некоторое время, но мы не можем ждать несколько лет. Поэтому мы приручаем животных, подкармливая их. — Он засмеялся, вспомнив, очевидно,. Какой-то случай. — Иногда, видим, мы слишком нетерпеливы… Большинство Наших посетителей, желающих получить Д–образное кольцо, хотят сделать снимки грасов, амплетов, скальных обезьян, львов…

— Львов? — удивился Дэйн.

— Не земных львов, нет. Но мой народ нашел после приземления на Хатке несколько животных, которые напоминали им тех, которых они знали на Земле. Поэтому и дали те же названия. Хатканский лев покрыт шерстью, он охотник и хороший боец, но он из семейства кошачьих. Тем не менее, его требуют как актера, поэтому в Д–образном кольце мы выманиваем скрывающихся львов, снабжая их свежим мясом. Лев прыгает на движущееся за флиттером аппетитно пахнущее мясо, веревка отрезается и лев получает обед. Львы не глупы. Через некоторое время они начинают связывать звук рассекающего воздух флиттера с пищей. Поэтому они приходят на банкет и люди на флиттерах могут сделать снимки на Д–образные кольца без затруднений. Однако при такой дрессировке нужно быть аккуратным. Один лесной сторож в заповеднике Комог стал слишком предприимчивым. Сначала он просто доставлял мясо для львов. Затем, чтобы увидеть, сможет ли он заставить львов полностью забыть о присутствии людей, стал оставлять мясо во флиттере, поощряя львов за прыжки туда за обедом. Хотя сторож был в безопасности, все это срабатывало слишком уж хорошо. Примерно через месяц один клиент и сопровождающий его охотник следовали во флиттере через Комог. В одном месте они зависли невысоко над поверхностью: чтобы получить хороший снимок ледяной крысы, всплывающей из реки. Неожиданно позади них раздалось рычание и они обнаружили, что делят флиттер со львицей, раздраженной присутствием людей и отсутствием на борту мяса. К счастью, у них были спасо–пояса, но они были вынуждены посадить флиттер и убраться, ожидая, пока львица не уйдет. Она же в возбуждении серьезно попортила машину. Поэтому теперь наши сторожа ничего не вытворяют при приручении. Завтра… нет, — поправился Азаки, — послезавтра я смогу по казать вам, как происходит эта процедура.

— А завтра? — спросил капитан.

— Завтра мои люди будут заниматься охотничьей магией. — Голос Азаки ничего не выражал.

— Будет ли присутствовать там ваш главный лекарь–колдун? — спросил Тау.

— Ламбрило? Да.

Казалось, главный лесничий не был склонен что-либо добавить, но Та; настаивал на своем.

— Его должность наследственная?

— Да. Но какое это имеет значение? — впервые в голосе Азаки появился оттенок подавляемого нетерпения.

— Возможно, огромное значение, — ответил Тау. — Наследственная должность может иметь два вида условий. Одно касается воздействия и влияния на ее носителя, другое воздействие на общественность. Ваш Ламбрило может глубоко верить в свои силы и быть очень влиятельным человеком, если он таков. Почти наверняка ваши люди безоговорочно принимают его за создателя чудес?

— Да, принимают. — Голос Азаки снова был безжизненным.

— И Ламбрило не делает чего-то, что вы считаете необходимым?

— Да, врач, это так, Ламбрило не занимает соответствующего места в схеме этого мира.

— Является ли он членом одной из ваших пяти семей?

— Нет, его клан маленький и всегда державшийся в отдалении. С самого начала здесь те, кто говорил с богами и демонами, людьми не командовали

— Отделение церкви от государства, — задумчиво прокомментировал Тау. — В нашем земном прошлом все же были времена, когда церковь и государство составляли одно целое. Хочет ли этого Ламбрило?

Азаки поднял глаза к вершинам гор на севере, где ждала его любимая работа.

— Я не знаю, чего хочет Ламбрило, не будем строить предположений на этот счет. Вот что я вам скажу! Охотничья магия является частью нашей жизни и она в своей сути имеет некоторые из тех необъяснимых явлений, существование которых вы признаете. Я использую силы, которые не могу ни объяснить, ни понять, как часть своей работы. И в джунглях, и в степи инопланетянин, если он не вооружен охранять свою жизнь спасо–полем. Но я и некоторые из моих людей можем ходить невооруженным, хотя мы подчиняемся правилам охотничьей магии. Но только Ламбрило делает такие вещи, которые не делали его предки. И он хвастается, что может делать еще больше. Поэтому у него растет число последователей из тех, кто верит, и из тех, кто боится.

— Вы не хотите, чтобы мы с ним встретились?

Большие руки главного лесничего ухватились за край парапета, как будто они имели силу, способную сокрушить твердый камень.

— Я хочу, чтобы вы посмотрели, имеются ли во всем этом фокусы. Против фокусов я могу бороться, для этого имеются соответствующие средства. Но если Ламбрило действительно контролирует силы, для которых нет названия, то, вероятно, мы должны заключить нелегкий мир или оказаться побежденными. А я, инопланетянин, происхожу из рода воинов — мы нелегко переносим горечь поражения.

— Этому я верю, — спокойно ответил Тау. — Будьте уверены, сэр, если в магии этого человека имеются трюки и я смогу их разгадать, секрет будет ваш.

— Будем надеяться, что так и будет.

Подсознательно Дэйн всегда связывал занятие магией с темнотой и ночью, но когда на следующее утро он стал членом группы, опустившийся на вторую террасу, огражденную стеной, солнце было высоко и сильно грело. На террасе нестройными рядами собрались охотники, следопыты, сторожа, а также другие помощники главного лесничего. Слушался низкий звук, который больше походил на биение воздуха вокруг них. Звук входил в человеческую кровь, подчиняя ее своему ритму. Дэйн проследил звук до его источника — четыре больших барабана, стоявших на уровне груди перед людьми, которые осторожно стучали по ним кончиками всех десяти пальцев. Ожерелья из зубов и когтей вокруг их темных шей, юбочки из полосатых шкур, пересекающиеся ремни из яркого пятнистого или полосатого меха не соответствовали очень эффективному и современному оружию, а также остальным приспособлениям, укрепленным на ремнях.

Для главного лесничего стояло закругленное кресло, для капитана Дже–лико — другое. Дэйн и Тау уселись на менее комфортабельные сидения на Ступеньках террасы. Пальцы людей, стучавших в барабаны, увеличили скорость и звук поднялся до жужжания пчел, до бормотания грома в горах, правда, еще отдаленного. Какая-то птица закричала в одном из внутренних Двориков дворца, где не разрешалось бывать женщинам. Та–та–та… слышалось в звуке барабанов. Головы сидящих на корточках людей медленно раскаивались из стороны в сторону. Тау сомкнул руку на запястье Дэйна. Тот взглянул на врача и был поражен, увидев его горящие глаза. Тау следил за сборищем с бдительностью Синдбада, приближающегося к добыче.