— Хорошо, Александр Яковлевич.

— Вот и действуй, раз хорошо. — Котов вдруг вскочил, пробежался лихим кавалерийским шагом по залу, выдохнул пару раз мощно, во всю грудь, спросил громко: — Беклемешев не объявлялся? Нет? Объявится — немедленно свяжите со мной!

Командующий подошел к «штабному» столу, снял фуражку, вытер пот со лба, сообщил сипло:

— Звонил Президент. Решено заплатить террористам требуемую сумму.

— Так эвакуация Кремля отменяется? — спросил представитель Министерства обороны.

— Слышали? — Полковник-спецназовец кивнул на Котова. — Майор, кажется, русским языком сказал: «Не исключен самоподрыв».

Ему тоже было маятно здесь. Полковник с удовольствием встал бы, врезал кулаком по столу и ушел к оперативникам, потому что ему хотелось ловить преступников, а не разговоры разговаривать. Тем более что за этим столом к его мнению не очень-то и прислушивались.

— Возможно, нам еще удастся взять этих подонков, — продолжал командующий. — Но на всякий случай… Эвакуация Кремля начнется через два часа. Путь — подземный. Какие будут соображения?

«Он все время спрашивает чужое мнение, — подумал с раздражением полковник. — И решения принимает только исходя из чужих мнений. Когда уж все это закончится? Майор, ради бога, найди поскорее этих уродов, чтобы можно было заняться делом…»

Дорога была пустынна. «РАФ» несся со скоростью урагана. Суматошно мелькали деревья, спокойно, спринтерски проплывали мимо дома. Виктор свое дело знал и гнал вовсю. Он видел выезжающую из двора «трешку» и понимал, что «жигуленок» быстро настигнет микроавтобус. Однако это произошло даже скорее, чем можно было ожидать. Через десять секунд «трешка» болталась у заднего борта, едва не цепляя грязный хромированный бампер «рафика», а усиленный мегафоном голос вещал: «Водитель… остановитесь! Водитель машины… приказываю остановиться!»

Виктор и не думал подчиняться. Он азартно увеличивал скорость, бросая машину то влево, то вправо, не давая преследователям обойти фургон. «Жигуленок» тоже неожиданно принял вправо, резко увеличил скорость и, поравнявшись с «РАФом», ткнул грязновато-голубым крылом в немытый борт микроавтобуса. Получилось весьма внушительно. Фургон тряхнуло и повело к обочине.

— Ты чего делаешь, баран?! — завопил Виктор.

Переполняемый праведным гневом, он крутанул баранку влево, и высокий микроавтобус гулко ударил «Жигули». Завизжали тормоза, но уже через секунду «трешка» вновь пристроилась рядом. После столкновения правое крыло легковухи выглядело так, словно его ожесточенно клевали птицы. Слева из-за деревьев вынырнула стандартная коробка универсама, приземистый зеркально-кирпичный магазинчик «Автозапчасти» и узкий поворот. «Трешка» ушла немного вперед, отсекая «РАФ», не давая ему повернуть.

— Он гонит нас к Ленинградке, — сказал Марафонец. — А там наверняка блокпост.

— Да вижу я! — досадливо пробормотал себе под нос Виктор.

Справа из-за соломенно-желтых пригорков показался еще один поворот, на Лавочкина. Водитель «трешки» не мог его увидеть, высокий борт фургона загораживал обзор. Виктор резко вывернул руль. Сидящий в «Жигулях» оперативник среагировал молниеносно. «РАФ» понесло. Правые колеса оторвались от земли и теперь крутились в воздухе, не касаясь асфальта. В кузове что-то загрохотало, полетели бухты с кабелем. Испуганно взвизгнула Вероника. Микроавтобус навалился бортом на хлипкую крышу «трешки», обретая необходимую опору, и Виктор тут же крутанул баранку влево, выравнивая машину и одновременно нажимая на газ. «РАФ» рванул по Лавочкина к Петрозаводской.

Легкую «трешку» отбросило на столб светофора, и Виктор возликовал в душе, но его надежды не оправдались. Водитель легковухи совладал с ситуацией. «Жигуленок» резко принял влево, вылетел на тротуар, тормознул, легонько тюкнув серебристый столб, и, выкатившись на проезжую часть, вновь начал набирать скорость. Беглецы получили фору в пару секунд и полторы сотни метров, но это не могло исправить положения. За домами вдруг грозно и гулко заревел вертолет.

— Черт! — ругнулся Виктор. — У них «вертушка». Влипли, братцы. Посадят поперек дороги, и хана. Не таранить же.

Марафонец повернулся к бледной, как сама смерть, Веронике.

— Это твой район! Думай! Какой-нибудь двор, где можно укрыться. Желательно на коротком отрезке дороги.

Вероника, тяжело дыша, покачала головой. На лбу у нее выступили бисеринки пота.

— Укачало, — пробормотала она. — Ребята, если мы не остановимся, меня стошнит.

— Чего? — проорал Виктор. Он не разбирал ни слова за надсадным воем движка.

— Ее сейчас стошнит! — крикнул в ответ Марафонец.

— Пусть слюни глотает!

Впереди замаячил перекресток.

— Я буду поворачивать! — завопил Виктор. — Держитесь, а то поушибаетесь.

Вероника потрясла головой.

— Все. Сейчас.

Марафонец нагнулся, подхватил с пола короткий увесистый штатив и саданул им в окно. Стекло взорвалось серебристыми осколками. Слюдяные кубики забарабанили по асфальту, будто капли дождя. Свежий ветер ворвался в салон и принялся озорно хлестать людей по щекам, трепать их за воротники, щекотать ледяными пальцами, забираясь за пазуху. Продолжая веселиться, он выдул на улицу желтую занавеску, и та забилась, словно знамя.