— Товарищ майор, — нерешительно начал связник, — сейчас большой поток из города. Ребята на блокпостах и не вспомнят…

— Да знаю я, — буркнул Котов. — Но что-то же делать надо?..

Он прошелся по залу, остановился перед картой и принялся задумчиво наблюдать, как один за другим исчезают последние коричневые островки. Эвакуация заканчивалась. Теперь цветные пятна смыкались быстро, а сообщения поступали чаще: «Ноябрь-первый, эвакуация закончена»; «Сентябрь-восемь, у нас все чисто»; «Борт ноль-сорок восемь-три. Облет заканчиваю. Людей на улицах не видно».

Котов оглянулся. Члены объединенного штаба, сгрудившись вокруг карты, продолжали обсуждать план эвакуации Кремля. Выглядели они на редкость хмуро и напряженно. Выбрать наиболее безопасный способ эвакуации — задача не из самых простых. Котов выбрал. В сложившейся ситуации самым логичным и безопасным было бы эвакуировать запасники Алмазного фонда и Грановитой палаты по правительственному тоннелю на Чкаловский аэродром и далее в Питер под усиленной охраной. Скорее всего отцы-генералы, подумав, придут к такому же выводу.

— Товарищ майор! — Из-за спины вынырнул оператор. — «РАФ» нашли.

— Где? — Котов резко развернулся на каблуках.

— В детском саду неподалеку от Петрозаводской.

— Беглецов задержали?

— Никак нет. Вероятно, им удалось пройти сквозь блок-посты. На всякий случай патрули прочесывают район.

— Как закончат, сразу сообщи.

— Хорошо. — Оператор заторопился к стойке с аппаратурой.

Котов посмотрел на часы. Скоро три. Пора идти в студию. Главарь террористов должен выйти на связь, и Котову необходимо при этом присутствовать.

Он обогнул стол, заваленный служебными бумагами, досье, характеристиками, заключениями, и направился к двери. Оперативники, охранявшие вход, посторонились, пропуская его. Длинный коридор был, как и прежде, забит битком. Оставшиеся без работы репортеры, операторы и дикторы не желали находиться в стороне от событий. Они курили, обменивались новостями и своими соображениями по поводу происходящего. При появлении кого-либо из оперативников телевизионщики дружно и быстро, но словно бы ненароком, смыкались стеной, загораживая Мишу, держащего камеру.

— Товарищ майор! — От лестницы через толпу пробивался Беклемешев. Лицо его было исцарапано и намазано йодом.

Взглянув на подчиненного, Котов кривовато усмехнулся и произнес сакраментальную фразу:

— Ну и рожа у тебя! Ох и рожа! — Беклемешев символически развел руками. — Так, я в студию. Пошли, по дороге расскажешь.

— Я побеседовал с «голосовиками», — понижая голос, сообщил капитан.

— И что?

— По поводу сообщения, переданного Полетаевой.

— Ну я понял, понял. Что говорят-то?

— Они «вычистили» сообщение. Запись вообще сделана не человеком.

— Да? А кем же? Святым духом, что ли?

— Я в том смысле, что говорил не человек. Компьютер. Программа, синтезирующая речь.

— Вот хитрый гад! — Котов засмеялся тихо. — Но текст составлял Хорь?

— Ну да, конечно.

— Вот именно. Он может все что угодно сделать с голосом, но психологию свою Хорь поменять не может. Он — тот, кто он есть.

До дверей студии они шагали в полном молчании.

— Черт, поймал он меня с этим своим Рыбой! Выбил из седла наглухо. — Котов взялся за ручку двери и, словно вспомнив о чем-то, повернулся к Беклемешеву. — Тебе фамилия Науменко ни о чем не говорит? Лев Макарович Науменко.

— Нет. А должна?

— Лев Макарович Науменко — это и есть Рыба. Где-то я уже слышал эту фамилию, а где — не помню, хоть убей. Да, вот еще что. Как ты думаешь, шестнадцать человек — не многовато? Деньги-то уносить?

— Я так думаю, люди ему понадобились, чтобы ограбить склад и быстро установить фугасы. Задержанный же объяснил: пять групп. Это как минимум по три фугаса на группу. Не так уж и мало.

— Допустим. Значит, расстояние между установленными фугасами должно быть большим. А еще, Зиновий, это значит, что десять из этих шестнадцати — и это самое малое! — потенциальные покойники. Надо как следует изучить список и наметить костяк — пять, максимум шесть человек. И начать нужно с Генерала. Сказал же этот… Марафонец… Генерал — из добровольцев. Иди, займись пока.