– Итак, вы увидели меня. Я увидела вас. Теперь мне надо работать.

На гладком лбу Сьюзи возникла морщинка. Ей не понравилось, что уборщица фактически приказала ей уходить. Пусть у этой прислуги французский акцент, Сьюзи не привыкла, чтобы ей указывали. И не тронулась с места.

– Надеюсь, вы не быть в доме все время, – твердо сказала горничная. – Это мешает мне работать. Получается медленно и плохо.

Сьюзи захлопала глазами. Теперь ей определенно велели выйти. И кто? Горничная! Миссис Симмонс и представить не могла, что такое возможно.

Аманда тоже была немало удивлена дерзостью Соланж. Но, сама не зная почему, она не желала отступать. Поэтому она вопросительно взглянула на хозяйку и, черпая смелость в темных локонах Соланж и ее ярко накрашенных губах, сказала:

– Если для вас это есть проблема, я могу уйти. – Глаза Сьюзи стали холодными и неприятно сузились. «Похоже, я зашла слишком далеко», – подумала Аманда.

– Вы одеты, словно куда-то собрались, – продолжала она. – Non?

После паузы Сьюзи ответила:

– Ну, вообще-то да. И я уже опаздываю на тренировку в фитнес-клуб. Однако прежде чем я уйду, вот взгляните. – Она протянула Аманде листок бумаги. – Я написала для вас список дел. По-французски. – Миссис Симмонс выглядела такой довольной своими познаниями, что это выглядело почти забавно. – Моя дочь Люси прекрасно успевает по французскому в школе. L'ecole.

Она выговорила последнее слово с нарочитой небрежностью, и Аманда немедленно заподозрила, что Сьюзи Симмонс тренировалась. С ума сойти, неужели она решила произвести впечатление на горничную? Если это так, то у миссис Симмонс большие проблемы. Неужели ей нечем заняться?

– Должно быть, ваша девочка очень умная. – Улыбаясь, Аманда взяла листок. Список был написан аккуратным почерком, и все значки над буквами выставлены под одинаковым углом. Маленькая Люси обещает стать точной копией своей матери. – Просто покажите мне, откуда начать, и я возьмусь за уборку, – сказала она.

Сьюзи показала прачечную и хозяйскую спальню. Через две минуты Аманда услышала, как хлопнула входная дверь. Еще пара минут – и шум мотора затих вдали. Меж тем Аманда стояла в гардеробной, которая примыкала к спальне. Рот ее приоткрылся от изумления, и она напрочь позабыла про то, что время – деньги. Говорят, что шкаф отражает натуру человека. Пожалуй, миссис Симмонс не просто нечем заняться – она нуждается в серьезной психологической помощи.

– Значит, все развешено по цветам, да? – допытывалась Кэндис по дороге домой. Аманда мечтала о ванне, а Кэндис – о захватывающих подробностях из жизни общих знакомых.

– То, что вещи развешены в соответствии с цветовой гаммой – это еще цветочки. Я просто испугалась, понимаешь? Там были все мыслимые оттенки бежевого цвета, распределенные строго по цветовой гамме. И чисто, как в операционной. И все висит ровно-ровно. И стоит по линеечке. Сьюзи всегда отличалась… она любит все контролировать, это я знаю. Но я и понятия не имела, что это превратилось в манию.

– И во всем доме так?

– В общем, да. Вот, например, ты видела когда-нибудь отглаженное и аккуратно сложенное нижнее белье?

– Ты заглянула в ящик с ее нижним бельем?

– Не нарочно! Кое-что упало с комода, мне пришлось залезть в ящик.

– А-а… – протянула Кэндис, и Аманда поняла, что подруга ей не поверила.

– Там на комоде лежала кучка двадцатидолларовых бумажек. Я протирала пыль, рассыпала их, и одна проскользнула в ящик. Я решила, что это проверка – наверняка Сьюзи точно знает, сколько бумажек там было. Мне не хотелось, чтобы в честности Соланж возникли сомнения, поэтому я открыла, чертов ящик, выловила оттуда двадцатку и положила на место.

– Сьюзи все это время торчала дома?

– Нет, Соланж ее быстренько отправила. Хотя миссис Симмонс была весьма недовольна. Думаю, Соланж задела ее своей дерзостью. Она такая упрямая и своенравная.

– Ты говоришь так, словно это самостоятельная личность, – засмеялась Кэндис.

– Да так оно и есть.

Аманда подумала, что надо бы ей перенять кое-что у своенравной мисс де Папильон. Пожалуй, миссис Шеридан не помешает немного напористости, дерзости и других боевых качеств.

– Я даже не понимаю, зачем ей горничная, – продолжала она, размышляя о Сьюзи. – В доме все на своих местах и абсолютно чисто. Даже комната ее сына выглядит так, словно в ней никто не живет.

– Статус, – веско сказала Кэндис, заруливая в гараж. – Честно признаюсь, я решила, ты не в себе, когда придумала весь этот маскарад с француженкой. Но теперь вижу: Соланж уникальна. Уверена, что первый раз в жизни Сьюзи подчинилась приказаниям прислуги.

– Замечу, что это был приятный момент, – хмыкнула Аманда. – Но мне гораздо больше нравилось воспринимать людей как раньше, то есть видеть то, что они сами готовы показать. Я не желаю знать о том, что Битей сексуальная садистка, а у Сьюзи невроз, или мания перфекционизма, или как это называется. Слушай, Кэндис, а ты не могла бы раздобыть мне кого-нибудь незнакомого в качестве клиента? Людей, чьи неврозы будут мне безразличны?