Аманда, улыбаясь, разглядывала свое отражение в зеркале. Теперь это было вовсе не ее отражение – та, другая, женщина в белой униформе не в пример ярче и выразительнее Аманды Шеридан. Пожалуй, нужен последний штрих. Она долго рылась в косметичке и, наконец, нашла то, что нужно, – тюбик ярко-красной помады. Ну и завершающий мазок – мушка с левой стороны над верхней губой.

Аманда с улыбкой смотрела на свое отражение. Затем подвигала ярко накрашенными губами и принялась примерять национальности и акценты.

Через пару часов ее маскировка, ее прикрытие, ее легенда были готовы.

– Mais oui? – говорила она низким грудным голосом с сильным французским акцентом. – Я могу натирать полы, это не есть трудно.

Аманда захлопала глазами и решила, что ресницы похожи на ночных бабочек, которые заплутали в свете дня и ищут укромное место.

– Я буду есть счастлива взбить для вас подушки, месье. Она улыбнулась своему новому «я» и опять захлопала ресницами. Что-то это напоминает… Ну конечно, ведь Жан-Клод называл ее бабочкой! Папильон. «Уж от такой женщины муж бы не ушел», – с завистью подумала Аманда, разглядывая себя в зеркале. И она не нуждается ни в чьей жалости. Весьма уверенная в себе и даже дерзкая особа. Такой палец в рот не клади! И, будучи горничной, она никому не позволит собой распоряжаться.

– Соланж, – сказала Аманда. – Меня зовут Соланж. И фамилия тут же пришла ей на ум, и личность обрела окончательную реальность. Аманда засмеялась от радости. Все встало на свои Места, и это имя наверняка принесет ей удачу.

– Аманда Шеридан, – сказала она негромко, – позвольте представить вам Соланж де Папильон.

Прошла неделя, и наступил для Аманды первый рабочий день. Она довезла детей до остановки школьного автобуса и отправилась в дом Кэндис. Там она оставила машину в гараже и поднялась в гостевую ванную, чтобы переодеться.

На полное преображение в Соланж потребовалось двадцать минут. И вот Аманда распахнула дверь в кухню, где ее ждала подруга.

– Привет, Кэндиис. – В ее речи звучал явственный французский акцент. – Меня зовут Соланж. Вы меня подвести к дому миссис Битей Менковски?

– Ты… ты что, французская горничная? – Кэндис даже заикаться начала от удивления.

– Уи, – отозвалась Аманда-Соланж.

– Ну, как-то это… Единственное место, где я видела французскую горничную, – это во Франции. И еще на страницах журнала «Плейбой».

– Да? – Аманда захлопала ресницами-бабочками и напомнила себе, что жестикуляция француженки должна быть более экспрессивной, чем ее собственная.

– Я имею в виду, что почти все горничные и остальная прислуга в Атланте и вообще на юго-восточном побережье – это испано-говорящие выходцы из Латинской Америки. И я не понимаю, почему ты решила стать француженкой? Выбрала бы какой-нибудь более традиционный вариант.

Кэндис взглянула на часы и спохватилась, что им пора выезжать. Женщины спустились в гараж и переложили в багажник автомобиля Кэндис пылесос и моющие средства, которые Аманда привезла с собой.

– Так что насчет твоего необычного выбора? – напомнила Кэндис.

– Не знаю. Просто мне показалось, что так будет естественно. Это как-то само собой вышло. – Аманда вновь напомнила себе о жестикуляции и передернула плечами с галльской выразительностью. – Знаешь, я устала быть пресной. И не хочу чувствовать себя несчастной и подавленной, когда буду входить в дома своих знакомых, чтобы заниматься уборкой. Я буду играть роль и хочу, чтобы мой персонаж стал яркой, дерзкой личностью. И моя Соланж де Папильон именно такая. Кроме того, я очень прилично говорю по-французски.

– Как скажешь. – Кэндис забралась на водительское сиденье. Они договорились, что она некоторое время поработает водителем и представит новую горничную хозяевам. – Это твоя вечеринка, тебе и решать. Я только хотела тебя предупредить.

– И о чем же, моя белокурая подруга по имени Кэнди?

– Я никому не позволяю называть меня Кэнди. И твой французский вариант мне тоже не слишком нравится.

Они выехали их гаража и направились, к дому Битей Менковски. Аманда знала Битей и ее семью много лет. Пару раз они даже ужинали вместе – она с Робом, Битей и ее муж Герберт. Однако до настоящей дружбы дело так и не дошло. Аманде семья Менковски всегда казалась чересчур пуританской и немного занудной.

– А что ты им рассказала про меня? Ну, то есть про их новую уборщицу? – спросила она.

– Да почти ничего, потому что Битей даже не спрашивала. Ее Имельда уволилась четыре недели назад, и с тех пор они обходятся без прислуги. Битей все равно, кто придет, – лишь бы этот человек прибрался в доме.

– Это хорошо, – пробормотала Аманда, чувствуя, как сердце начинает биться быстрее. Боже, это давно забытое ощущение! Именно так она всегда чувствовала себя перед выходом на сцену.

– Думаю, сегодня тебе не грозит встреча с хозяйкой, – сказала Кэндис. – Битей вернется домой не раньше трех. Я приеду за тобой к половине третьего.