– Дяденька, а вы моей сестры не видели?

– Нет. – приятный баритон, – тебе здесь тоже не место, убирайся! Вон!!!

Мужчина резко оборачивается, хватает меня за руку. Яркая вспышка – и я лечу, лечу…

Просыпаюсь с воплем, сажусь на постели – ну хоть бы отдышаться. Так и знала, что приснится какая-нибудь дрянь! Лучше бы и не ложиться… А тот… тип, который меня все-таки хватил за предплечье – тьфу, Господи, словно медуза прикоснулась… Но ведь не это страшно, да? Ужасно то, что у мужика того, из кошмара… Нет лица. Расплывчатое пятно, смесь красок, словно только что нарисованный маслом образ старательно потерли пальцем. Уф-ф-ф.

Я тихо выругалась. Наверное, настал именно тот миг, когда можно смалодушничать, поскрестись в дверь к Эрику. Н-да. К серийному убийце, который наверняка готовит очередную жертву… Есть над чем поразмыслить, верно?

А еще… я вдруг почувствовала, что в голове моей появились странные воспоминания о том, чего со мной никогда не приключалось. Книги, очень старые книги, люди в долгополых серых одеяниях, странный мужчина в алом. Заклинания, кокон души моей, сила… Это еще что за новости?!!

Я застонала, сжала виски что есть силы. А потом вдруг поняла, что у меня гости. Вернее – гостья. Карие глаза, бледная кожа, темные локоны, убранные под ажурный гребень, платье с глубоким декольте.

– Малика?..

– Доброй ночи, госпожа, – она усмехнулась краешком губ, – рада видеть тебя среди живых.

Раньше я думала, что призраки не меняются – на самом деле все оказалось не так. Грубая рубаха уступила место парче, венецианским кружевам и жемчужному шитью. Тонкие запястья украшали ажурные браслеты, крупные розовые жемчужины в переплетении золотых стеблей. Черепаховый гребень, инкрустированный перламутром, мог бы сделать честь любой коллекции драгоценностей эпохи итальянского возрождения, а две тяжелых грушевидных жемчужины застыли каплями в маленьких ушках Малики.

– Что тебе нужно? – получилось очень невоспитанно и хрипло, но угрызений совести по этому поводу я не ощутила. Ни капельки. Слова Эрика о том, что сия обворожительная дама закусывала человечинкой, крепко засели в памяти. Как следы от кроссовок в застывающем бетоне.

Малика одарила меня чарующей улыбкой – зубки у нее были что жемчужинки, белые, мелкие и… мне показалось, что острые. По коже скользнул неприятный холодок, а синхронно с ним гаденькая мыслишка – не пора ли звать Эрика? В конце концов, это у него свои счеты с Маликой, а я тут вообще не при чем…

– Я хочу тебя предупредить, – мягко прошелестел призрак, – беги от него. Как только сможешь!

После этих слов у меня появилось стойкое ощущение де жа вю. А что, вдруг призраки совершенно неразумны и просто-напросто повторяют ту единственную мысль, с которой покинули сей бренный мир?

– Эммм… Спасибо за совет, – я бросила взгляд на дверь. Может, все-таки поспешить к Эрику?

– Ну так беги, беги! – Малика даже подпрыгнула от нетерпения, и многочисленные ее пышные юбки зашуршали, – беги из логова зверя!

Но я – я уже была не той доверчивой Лерочкой, которая перепугалась до полусмерти при виде искалеченной спины Малики.

– Я уже один раз сбежала. И что в результате? Чуть не погибла.

– И ты полагаешь, что он тебе поможет? – привидение скривилось, – да ты же пешка, твоя жизнь и без того ничего не стоит. Особенно для него.

Я зевнула. Да, все это мы уже где-то слышали. А призраки… Вероятно, им просто уготована такая участь – надоедать всем и каждому бестолковыми воплями и звоном цепей.

Хм. Любопытно, чем же Эрик так досадил этой милой барышне, что она его продолжает ненавидеть и после смерти? Нет, конечно же, казнь – дело серьезное. Может быть, даже повод для посмертной ненависти?

Тут я подумала еще минутку и пришла к выводу, что как раз об этом и стоит расспросить Малику. Пусть расскажет побольше об Эрике, а то ведь я здесь как слепой котенок, в то время как за моей спиной плетутся интриги.

– Послушай, – я кое-как изобразила дружелюбную улыбку, – а расскажи мне… про него? За что ты его так ненавидишь?

– Его? – и Малика вдруг начала… расцветать. Появился нежный румянец на щеках, грудь, сдавленная корсетом, начала вздыматься часто-часто, – как я могу ненавидеть учителя? Я его люблю! За то, что он разорвал мои оковы, за то, что показал истинную свободу и истинную власть. Господи, кто я была? Всего лишь воровка, умеющая вскрыть любой замок! А он даровал мне силу, и власть…

Я замотала головой.

– Погоди, погоди! Ты о ком? Я же спросила про Эрика… Вернее, про Генриха…