Я откашлялась, собираясь с мыслями. И спросила о том, в чем на самом деле была уверена:

– Джейн, скажи мне правду. Знаешь ли, надоело быть пешкой и разменной монетой… Я просто хочу знать, что происходит на самом деле…

– И? – улыбка тронула бледно-розовые губы.

– Настоящее имя Эрика, Джейн. Это ведь Генрих Крамер, да? И все эти столетия он охотится за человеком по имени Яков Шпренгер?

Кошка потянулась и промурлыкала:

– Ты чрезвычайно догадливая маленькая ведьма. Конечно, лучше бы тебе не знать об этом, но раз уж сама догадалась, я не буду отрицать.

– А я? Какая роль здесь отведена мне? Наживка?

– Разумеется, – легкое пожатие плечами, – Яков никогда не любил привлекать внимание общественности к своей скромной особе… теперь, когда нынешнее поколение колдунов считает себя самыми могущественными и совершенно разуверились в существовании древних. Вот поэтому и подставил тебя. Так уж получилось… Может быть, встретил случайно и подумал – ага, вот юная ведьма, никому не станет хуже, если ее отправим на тот свет. И он… все это время где-то рядом, но мы не знаем, где.

– И единственный шанс его поймать – это подвергнуть определенному испытанию тех, кто… мм… вступал со мной в контакт?

– Примерно так, – Джейн сменила позу, оперлась на подушку. При этом, само собой, последняя даже не примялась. Все-таки ментальное тело… – конечно, такой подход ни в коем случае не гарантирует поимки Якова, и он не единственно возможный, но это шанс. Есть некоторые заклинания, против которых сможет выстоять только колдун такого уровня, как господин Шпренгер. Это и будет испытанием…

От этих откровения мне сделалось как-то не по себе.

Это что ж получается, если испытуемый невиновен… то есть не является Яковом Шпренгером… значит, он погибнет?

– Не волнуйся, – Джейн оборвала мои панические размышления, – Якову тоже не поздоровится. Он в бегах, скрывается уже много лет и – между прочим – еще Древними приговорен к смертной казни. К тому же я не думаю, что Эрик настолько безумен, что начнет косить всех подозреваемых направо и налево…

Но в ее последних словах я услышала изрядную долю сомнений. И значило это… Что Андрею грозила нешуточная опасность. Черт… И я должна была спокойно смотреть на все это, безвольно плывя по течению?!!

Танька бы непременно сказала – эх, Вареник-вареник. Висишь себе на вилке и спокойно ждешь развязки…

Я прямо взглянула в изумрудные глаза английской ведьмы.

– Что будет со мной? Потом, когда Эрик… когда Генрих найдет своего бывшего приятеля?

Джейн одарила меня ангельской улыбкой, но взгляд опустила, принявшись рассматривать собственные кольца.

– С тобой ничего не случится, – как бы неохотно прозвучал ее голос, – не бойся. Эрик никогда не решится тобой пожертвовать.

– А как же принцип высшего ведовства? – не отставала я.

– Здесь он не подействует… принцип этот, – с внезапной и непонятной злобой буркнула Джейн, – только не с тобой, только не теперь. Но если ты… если ты посмеешь причинить вред Эрику… Я придушу тебя собственными руками.

Опешив, я даже не нашлась, что и сказать. Здрасте! И чем заслужила? Ведь ничего плохого не сделала… А Джейн тем временем начала бледнеть, растворяясь в полумраке спальни. На мгновение мне показалось, что я ощущаю тонкий аромат ее духов – очень консервативный, классический аромат, где сплелись ветра Англии, цветущий вереск…

И я начала падать, вниз головой, в цветную круговерть обрывков чужих воспоминаний.

Часовня Виндзорского замка. Сквозь стрельчатые окна падают на пол снопы золотого света. Кружатся, танцуют пылинки, потревоженные незваными гостями, пахнет ладаном и немножко медом. Ах, эти сладкие, детские сны, чистые воспоминания о временах невинности, когда суровый Виндзор был лучшим местом в Англии, а новая юбка из хрустящей парчи – самой главной мечтой. Но все утрачено: отчий дом, имя, которым нарекла матушка. Нет больше Марии Йоркской, надежды царственных родителей, зеленоглазой хохотушки с россыпью золотистых веснушек… Есть Дженнет-без-семьи, обладающая Даром, удел которой – дорога и карающий меч. Нет больше нежной Марии, она уснула и была похоронена – есть Джейн, похищенная из усыпальницы, перевезенная к тем, кто воистину близок и угоден Богу… Тем, кому дана власть вершить истинное правосудия на земле, не дожидаясь Страшного Суда.

И не беда, что отчаянно хочется плакать, притаившись в нише, подглядывать за матерью и сестрами. Ей лучше уехать из Виндзора, чтобы не возвращаться уже никогда. Тогда… быть может тогда раны затянутся, и Мария наконец отправится в бесконечное путешествие?..

Она стояла, преклонив колено, и ярко-рыжие пряди падали на массивную крестовину меча. Она видела потертые башмаки и край черной сутаны, принадлежащие Наставнику – истинного имени этого человека не знал никто.