– Джейн! Дженнет! Все в порядке? – сэр Артур стремительно спешился, бросил поводья и бегом устремился к своей невесте, – я прикажу привести тебе другую лошадь. Даже представить не мог, что эта заартачится, прости.

Она снова рассмеялась, беззаботно жмурясь в ласковых лучах солнца.

– Не думаю, Артур, не думаю. Будь уверен, я управлюсь с любой лошадью из твоей конюшни.

И Джейн легко спрыгнула на землю, и тут же была подхвачена на руки.

– Ты мое сокровище, – пробормотал Артур, – отныне и на века.

Он осторожно поставил ее на ноги, извлек из прически неведомо как попавший туда молодой клейкий листок.

– Джейн, можно я спрошу кое-о-чем?

Ведьма смотрела в его серые глаза и, словно зачарованная, не могла оторваться. Там были свет и любовь, каких она никогда не видела в других газах, похожих на спелую ежевику.

– Конечно, спрашивай, – она ласково погладила пальцами лацкан замшевого пиджака. От сэра Харвестера пахло фиалками и совсем немного табаком, сочетание, сводящее с ума.

Артур несколько мгновений пристально вглядывался в ее лицо, как будто сомневаясь, а стоит ли вообще поднимать тревоживший его вопрос. Затем нежно взял пальцы Джейн и приник к ним губами. Прошептал:

– Моя прекрасная принцесса. Я все еще не могу поверить своему счастью. Но скажи, Дженнет, почему ты дала мне согласие? Я намного старше тебя, у меня двое детей… Наверняка тебе и раньше делали предложение?

«Хороший вопросец», – ведьма, продолжая улыбаться, взяла жениха за руку и повела по дороге. Лошади остались пощипывать траву, но о них не нужно было беспокоиться: Артур просто позвонит конюшему и велит отвести этих великолепных арабских скакунов в конюшню.

Джейн покосилась на Артура: с виду спокойный, но бледный от тщательно скрываемого волнения. В густой шевелюре цвета воронова крыла поблескивает первая седина, а лицо молодое, совсем – как будто сэру Харвестеру только-только минуло тридцать.

– Все просто, – шепнула ведьма, – я люблю именно тебя, и никого другого.

Отчасти Джейн сказала правду: в те мгновения она всем сердцем была влюблена и в Артура, и солнечный свет, и в шорох зелени над головой.

Он остановился, словно налетел на прозрачную стену.

– Дженнет, – голос срывался, – моя дорогая, моя ненаглядная. Могу я?..

– Да, – выдохнула она в чужие, но мягкие и ласковые губы.

Наверное, это просто был день такой – день сумасшествия. Или сумасбродства.

Джейн с трудом понимала, как они добрались до особняка, как, словно заговорщики, пробрались внутрь через черный ход. И все оказалось просто и красиво: белоснежные простыни, запах фиалок и дорогих сигар, нежные и несмелые прикосновения мужчины, который – на самом-то деле – был достоин настоящей любви и настоящей смертной женщины. Но Джейн не желала ни думать об этом, ни казнить себя. Ей просто хотелось хотя бы на несколько часов стать счастливой.

– Это было неправильно, – заявил Артур, проваливаясь в дрему, – мы должны были сперва пожениться. Или хотя бы объявить о помолвке.

– Это все будет, – упрямо, как будто споря с собой, пробормотала Джейн, – не беспокойся ни о чем, дорогой.

…Она проснулась оттого, что замерзла. Артура не было рядом, он куда-то ушел, неосмотрительно откинув одеяло. И, судя по всему, отсутствовал уже немалое время.

Джейн вздохнула, посидела на краю постели, болтая ногами как девчонка. Затем встала и принялась быстро одеваться, по-прежнему не пуская в голову ни одной темной мысли.

Проходя по коридору, ведьма заглянула в кабинет сэра Харвестера – там было пусто.

– Где я могу найти сэра Артура? – спросила она у горничной, но вместо ответа получила недоумевающее пожатие плечами.

И тогда беспокойно тренькнул в душе колокольчик. Опасность, Джейн, опасность!

Закусив губу, она метнулась обратно в спальню. Ну конечно! Спросонья не заметила самого важного: на подушке Артура мирно лежал сложенный вчетверо лист бумаги. Джейн вздохнула с облегчением, развернула его.

«Поскольку твоя миссия по-прежнему не выполнена, и поскольку мы не имеем для тебя замены, мы взяли на себя смелость выбрать залог без твоего участия».

Буквы начали медленно расплываться, превращаясь в грязное, бурое пятно. И такое же бурое нечто разрасталось в душе ведьмы, медленно, мучительно-больно… До тех пор, пока не взорвалось.

Джейн бросилась вон из спальни, где она украла у судьбы кусочек счастья. Она знала, куда бежать, знала, где искать… Ведь за столько лет не изменилось ничего, ровным счетом ничего! Хотя, что уж там, раньше они себе такого не позволяли!