На самом же деле вся прелесть и сахарный хруст словечка «свобода» облетают хлопьями сладкой ваты, стоит только очутиться в новых, доселе неизведанных обстоятельствах. Ты начинаешь понимать, что до сего момента был рабом обыденности, собственных привычек и благ цивилизации. Но что еще более любопытно, непременно появляется желание приползти обратно, скуля ткнуться носом в диванную подушку, поднять взор на дружелюбно мерцающий экран телевизора и поскорее забыть, стереть из памяти сами следы того, что было, и что еще очень долго неприятным осадком будет болтаться на дне воспоминаний.

…Мне отчаянно не хватало их, родимых. Благ. Мягкого дивана, горячей воды в душе, электрического чайника, за считанные минуты нагревающего воду. А еще – вот они, милые симптомы Интернет-зависимости. Казалось бы, забейся по лавку и радуйся тому, что до сих пор жива. Ан нет. Слоняясь без дела по дому, выходя во двор, исследуя роскошные кусты конопли я тосковала по мягкому стуку клавиатуры, удобному креслу и привычному серфингу по знакомым сайтам. У Эрика, будь он трижды неладен, я время от времени получала доступ к телу компьютера. А здесь не то что Интернета – здесь даже телефона не было. Черт. Как глупо думать об этом, когда жизнь висит на волоске! И все равно думается… не иначе как от безделья.

Делать в этом богом забытом месте было действительно нечего. Андрей бесконечно то уезжал, то приезжал, со мной держался с подчеркнутой холодной любезностью. Бр-р-р! Нет, даже не с холодной, а прямо-таки с ледяной. Он упорно не желал не то что разговаривать со мной, а даже подходить близко не пытался. И, конечно же, каждый адресованный мне взгляд был исполнен королевского презрения, а потому внушал мне неодолимое чувство вины.

С Ингой оказалось чуть проще. Она целыми днями листала годовую подшивку Cosmopoliten, и даже общалась со мной в рамках обсуждения модных нынче тонов помады, теней и рекламируемой парфюмерии. На этом темы наших разговоров, правда, исчерпывались: стоило заикнуться о чем-нибудь насущном, как ведьма томно подкатывала глаза и выходила «подышать свежим воздухом».

Я снова оказалась одна. Маленький человечек, висящий в абсолютной пустоте и безвестности.

…– Инга, почему ты меня ни о чем не спрашиваешь?

– Э-э, Лерочка, как ты думаешь, подойдет ли мне этот тон блеска?

– Я не это имела в виду, ты это прекрасно понимаешь.

– Нет, не понимаю, извини. Так что насчет блеска?

…– Инга, давайте все обсудим. Может, что придумаем? Или будем сидеть здесь до конца света?

– Конец света, дорогая, не наступит на твоем веку, будь спокойна.

– Тогда чего мы ждем? Ведь Яков…

– Ой, какой милый топик! Лер, как думаешь, не купить ли себе такой же?

…И так каждый раз.

Я ничего не могла с ней сделать. Я не понимала, почему они не желают узнать ничего из того, что теперь было известно мне?

– Пойду, прогуляюсь, – теперь уже я оставила Ингу наедине с кипой журналов.

Выскользнув в сени, прикрыла за собой облупившуюся дверь. Странно, что они не хотят меня выслушать – не дураки же, в конце концов, должны понимать, что сами невольно ввязались в опасную игру? А может быть, Андрей что-нибудь придумал, и попросту мне не говорит? С досады грохнув входной дверью, я выскочила на крыльцо.

А вокруг разливались благоуханные весенние сумерки. Неповторимое, волшебное время, когда хочется воспарить над землей – и плыть, переворачиваясь в волнах теплого, напоенного запахами вешних трав воздуха. В кустах смородины, разросшихся за домом до состояния леса, заливался соловей. Я не была в этом уверена до конца, но мне очень хотелось, чтобы автором сладких трелей был именно он, неприметный певец теплых ночей. Но в небеса есть дорога только тем, кому любовь дает крылья. А состояние моих крыльев – увы, увы… Оно на текущий момент было весьма плачевным.

Мягко переваливаясь на ухабах, подкатила темно-синяя BMW Андрея.

А вот и он сам – в потертых джинсах и уютном синем свитере, отросшие волосы собраны в короткий хвостик, несколько пшеничных прядок падает на глаза.

…Коротко кивнув мне в знак приветствия, Андрей принялся извлекать из багажника пакеты с продуктами. При этом, естественно, делая вид, что я – это пустое место. Ну, пожалуй, довольно!

Я быстро сбежала с крыльца и скорым шагом преодолела разделяющее нас расстояние.

– Андрей.

– Что тебе? – ах, сколько наигранного безразличия в голосе! А что там, под ним, в глубине? Страх, горечь, ревность и… черт, мои потерянные крылья.

– Поговорить надо, вот что.

Я не стала тратить время на пустые препирательства, вцепилась ему в локоть и поволокла за дом, к смородиновым зарослям. Почему-то мне казалось, что с Андреем будет проще обсудить сложившуюся ситуацию, чем с Ингой.

– Прекрати! Да какого черта?!! Лера, чего тебе?