Шрифт:
Тот только улыбнулся, покачал головой.
— Нет. Я потом себе не прощу, если с вами что-то случится.
И отведя руку Стрижа, пошел к мотоциклам. Анатолий вздохнул, сунул свой «макаров» в боковой карман и, натянув шапочку, двинулся следом.
16
Недалеко от центрального универсама их остановил красный свет светофора. Рассеянный взгляд Стрижа внезапно наткнулся на что-то знакомое. Бригада грузчиков загружала в фургон бидоны из-под молока.
— Слушай, — Стриж толкнул в бок сидевшего за рулем Илью. — Этот грузчик, вот тот, здоровый…
— Узнал? Твой друг Голома. Из рядов славной милиции выгнали, но в тюрьму не посадили. Теперь вот мастер погрузочно-разгрузочных работ. Здоровый, между прочим, бык.
Они уже тронулись, когда Стрижа осенила одна интересная мысль.
— Слушай, а он ведь у чеченцев работает?
— У них.
— Поворачивай.
Машина с молоком от магазина уже отъезжала, трое в синих, потертых халатах заходили в дверь служебного входа. Стриж догнал и похлопал по плечу самого высокого из них. Голома обернулся, вздрогнул, и в глазах его Анатолий увидел, нет, не страх, скорее какую-то беспомощность. Слишком уж плохо для него кончались все предыдущие встречи. Он вообще сильно сдал, поседели виски, появились мешки под глазами, начал сутулиться.
— Привет, лейтенант. — Стриж протянул ему ладонь. Рукопожатие было совсем не таким, какое можно было ожидать от столь мощного мужика, вялое, безразличное. — Поговорить надо, отойдем?
Голома кивнул головой и крикнул вглубь коридора:
— Ващь, я шейчас подойду, подошди минуточку.
Стриж подавил улыбку, очень уж она была не к месту — все-таки своей редкой дикцией Голома был обязан именно ему. Именно он при двух их последних встречах крушил челюсти бывшего милиционера…
Зайдя за угол, уселись в дворовом скверике на свободной скамейке.
— Ну, как живешь? — спросил Стриж.
— Да ничего, — в голосе Голомы чувствовалась напряженность, он старался не смотреть в глаза собеседнику. —
Работаю вот.
— Тяжело?
— Шначала да, шейчас пьивык. Сила ешть.
Раздался свист. Из-за угла один из грузчиков с пропитой физиономией отчаянно жестикулировал на всем понятном международном языке.
— Да погоди ты! — отмахнулся от него экс-лейтенант.
— Попиваешь, что ли? — спросил Толян.
— Да так, немного. Шейчас вон, цербер наш, заведующая уехала на молокозавод с браком рашбиратьша, вот и приглашают.
— Ну, ладно, я тебя надолго не задержу. Скажи, ты, как бывший милиционер, за хозяевами своими ничего такого особенного не замечал?
— Чего такого? — переспросил Голома, и Стриж начал сомневаться в успехе своего замысла.
— Ну, как это говорят, криминала. Наркотики там, еще чего?
— А, это… Да нет.
— Как они, вообще? Платят хорошо?
Голома кивнул головой.
— Высокомерные, наверное? — продолжал выпытывать Стриж.
— А, это да! Ошобенно младший. Пуштой ящик побрезгует поднять. Мы над ними, знаешь, чего удивляемша? Машины к ним приходят, не к нам на шклад и не в магазин, а прямо к ним домой. Так вот, они шами их разгружают, нам не доверяют. То, понимаешь, пуштой ящик не поднимет, а то целые рефришераторы шами загрушают.
— А ты откуда знаешь?
— А я живу напротив их дома. Он на горе, мне оттуда вше видно, что там творитша во дворе. Шпрашивал — говорят, фрукты.
— Ну, спасибо, это уже кое-что. Значит, не доверяют вам?
— Да. — Голома несколько замялся. — Мы иногда ящик-другой уроним, пошмотреть, што там, ну и…
Он сделал жест, словно загребает что-то своими громадными ручищами.
— Ясно. Слушай, а куда они все это разгружают, прямо в дом?
— Нет, там подвал большой, вход шбоку, но пошледнее время шгрушают прямо в дом, машины больно большие, не входит вше в подвал.
— Ясно, спасибо тебе. Скажи, а у них есть еще какие-нибудь помещения?
— Какие? — опять не понял Голома.
— Ну, дома там, склады?
— На Кузнешной базе.
— Это большой такой сарай? — припомнил Стриж.
— Да, — подтвердил Голома.
— Он же, по-моему, даже не отапливается?
— Нет.
— И все? Больше у них ничего нет?
— Вообще-то, — начал припоминать Голома, — они хотели купить дом за городом. Вроде для отдыха. Но где — не знаю. Щас шпрошу. Ващька, Ващь! — вскричал он в сторону магазина. — Ващька у нас вше про вшех знает.
Из-за угла показался еще один грузчик в синем халате, с менее пропитым лицом. Чуть выше среднего роста, кривоногий. Особой достопримечательностью его организма был длинный висячий нос с крупным утолщением посредине.
— Ващь, — обратился к нему Голома, — ты што-то про дом говорил, купили его хозяева или хотят купить?
— А, этот, загородный, — понял тот. — Купили. Я-я Ма-ахмуда спрашивал на днях, купили, что ли, этот за- агородный дом, он ответи-ил «да».
"Господи, а этот заикается. Их тут что, по дефектам речи подбирают?" — подумал Анатолий, и ему поневоле стало смешно.