— Да, немного. Но выступать надо было раньше. Безымянный! Где была моя голова?

Альберт мог бы высказать предположение, что голова его, вероятно, была больше занята скаанской красавицей, чем предстоящим возвращением в столицу, но, разумеется, счел благоразумным промолчать. Впрочем, о королевне все равно придется говорить. Он сделал глубокий вдох и начал:

— Ваше величество, в лагере неспокойно. Людей тревожит присутствие среди них скаанки.

— Что? — император удивленно приподнял соломенные брови. — Тревожит присутствие скаанки? Это почему же?

Еще раз обреченно вздохнув, Альберт принялся излагать свои соображения. Император снова сел, уперся, по своему обыкновению, локтями в колени и, хмурясь, стал его слушать. Лицо его заметно омрачилось. А Альберт говорил и удивлялся: почему император теряет время, выслушивая его, вместо того, чтобы за секунду прочесть в мыслях все, что он хотел сказать? Ведь довольно часто император обрывал своих офицеров на середине фразы, улавливая их мысли раньше, чем они были высказаны вслух. С людьми он не церемонился.

Альберт закончил излагать и умолк. Молчал и император, глядя на него со странным выражением в желтых крапчатых глазах.

Ну, что ты смотришь? подумал Альберт нервно. Скажи что-нибудь. Ведь я, в отличие от тебя, мысли читать не умею!

Император вдруг усмехнулся и отвел взгляд.

— Хорошо, — сказал он странным тоном, и Альберт непонятно от чего покрылся холодным потом. — Я отправлю ее вперед, в Эдес, с сопровождением. Но ты и Вернер поедете с ней. Не возражай! Молчи и слушай. Вы проследите, чтобы она благополучно доехала до Эдеса, и устроите ее во дворце. Привлеките, кстати, к этому делу Тармила. Я пошлю ему сообщение, попрошу приглядеть за гостьей. Пусть немного отвлечется от дел гильдии, нужно же ему какое-то разнообразие.

— Ваше величество! — решился вдруг Альберт; он удивился тому, как хрипло прозвучал его голос. — Зачем вам нужна эта девушка? Не лучше было казнить ее вместе с отцом и братом?

— Не лучше, — не глядя на него, ответил император. — Я хочу жениться на ней.

— Что?!

— Хочу сделать ее своей императрицей, — терпеливо повторил император и добавил с убийственной серьезностью. — По-моему, она будет прекрасно смотреться в этой роли, как ты считаешь?

Говорит ли он серьезно или шутит? Альберт не мог понять. Иногда у императора просыпалось довольно своеобразное чувство юмора. Он, как мальчишка, любил водить за нос своих подданных.

— Но, ваше величество, почему именно она?

Император усмехнулся и промолчал.

— Она согласилась стать вашей женой? — Альберт чувствовал, что переходит всяческие границы терпения — донимать императора расспросами было все равно, что дразнить тигра. Но остановиться он не мог, неожиданная новость никак не укладывалась у него в голове. — Согласилась после того, что вы… что вы сделали?..

Молчание. Вместо ответа император вновь уткнулся в карту. Обсуждать свое решение он явно не намеревался. Но, по крайней мере, он хотя бы не гневался. Кажется, не гневался, — поправил себя Альберт.

Альберту страшно хотелось знать, согласилась ли скаанская пленница по доброй воле выйти замуж за касотского императора после того, как он лишил ее королевства, разрушил ее дом и убил всех ее родных. Если согласилась, то, должно быть, это еще более странная девушка, чем кажется. А впрочем, может быть, ее вообще никто не спрашивал? Как знать, о чем шел разговор между ней и Барденом тогда, неделю назад, в скаанском замке? Может быть, он просто поставил ее перед фактом.

— Люди будут говорить, что вы сожгли Скаану только ради того, чтобы заполучить в жены эту девушку, — вырвалось вдруг у Альберта. Эта мысль только что пришла ему в голову, и он не смог сдержаться, подумал вслух.

— Так оно и есть, — неожиданно сказал император, бросив на него короткий взгляд, и Альберт потерял дар речи.

— Вы шутите, — выдавил он.

— Может быть. Между прочим, ты уже высох? Тебе нечем заняться? — император вдруг заговорил резко и насмешливо. — Позволь, я найду для тебя дело. Пригласи-ка ко мне сюда герра Риттера и дюка Энгаса. И принеси нам вина и каких-нибудь закусок. Привлеки к делу заодно и Вернера — где его, кстати, носит, когда он нужен? — не вставая, он принялся медленно застегивать камзол. — Вы с ним совсем распустились, никогда вас на месте нет. Ну, отправляйся, что глядишь?

Альберт коротко поклонился, развернулся и вышел под дождь. В горле стоял комок, который никак не удавалось проглотить. Резкие перепады настроения императора были хорошо известны всем, но никогда эти перепады не бывали беспричинными. Сейчас, например, он явно не хотел продолжать разговор о скаанской королевне, потому и набросился так на Альберта. Впрочем, император обошелся с ним еще мягко, вполне мог бы просто рявкнуть: "Пошел прочь!" Не было такой вещи, которая не сошла бы ему с рук, что уж говорить о грубости… Расстроил я его, думал Альберт, как пить дать — расстроил. Но чем?