Далеко позади подпрыгивал и вращался мотоцикл, его корежило, словно в судорогах; при каждом ударе от него отваливались части и разлетались в разные стороны; от изувеченного руля отскочило зеркало и покатилось, как колесо.

Затем взорвался бензобак. Оранжево-желтый огненный шар с ревом рос в размерах, постепенно заполняя собой тоннель от стены до стены.

Транспортная развязка под Парк-авеню превратилась в настоящий ад.

Сразу на выезде из тоннеля Дункан остановил машину, открыл дверь и посмотрел назад. Даже на таком расстоянии жар был невыносим.

Билли тоже выглянула наружу и отшатнулась. Им чудом удалось спастись, но тем не менее она была в ужасе.

– Может быть… нам надо вернуться и попытаться помочь ему? – прошептала она.

– Похоже, он не нуждается в помощи, – сухо ответил Дункан. Разве вы не видите?

И тогда она увидела: Змей избежал взрыва и разбушевавшегося пламени. Двадцатиметровый „проезд", должно быть, срезал добрый сантиметр с его ягодиц, но, как это ни удивительно, не считая минутного полубессознательного состояния, он вышел из аварии относительно невредимым.

Она не могла поверить в это. Вот уж действительно дьявольское везение.

Она смотрела, как он встал на ноги и замер, согнувшись, все еще не придя в себя. Потом, заметив „феррари", медленно поднял голову и, спотыкаясь, волоча за собой цепь, которую продолжал сжимать в руке, сделал несколько шагов вперед – темный силуэт на фоне ярких огненных языков.

Дункан и Билли одновременно захлопнули дверцы. „Если остаться, ничего, кроме неприятностей", – подумал Дункан и нажал на газ.

Он не удержался и, в последний раз взглянув в зеркальце, невольно улыбнулся. В нем отражался классический образ потерпевшего поражение: Змей, в бешенстве потрясающий цепью, пинал ее ногами, словно исполняя какой-то неистовый танец, больше походивший на конвульсии.

Уткнувшись лицом в подушку, Змей лежал на койке приемного отделения „неотложной помощи".

У него были опалены волосы, ягодицы представляли собой живую кровоточащую рану, а все тело покрывали многочисленные кровоподтеки; кроме того, он растянул связки. Но безнадежно покореженный мотоцикл заставлял его страдать еще больше, чем оскорбленное мужское достоинство.

Потерять такую машину, как „харлей", для Змея означало… ну, как если был мужчина дал отрезать себе яйца. И, как все прирожденные садисты, он, словно ребенок, не выносил боли.

– Если не будешь лежать спокойно, будет еще больнее, – предупредила сестра. – Знаешь, ты самый противный больной из всех, что попадались мне.

Каждый раз, когда пинцетом она выковыривала из его ягодиц кусочки асфальта, он выгибался и дергался всем телом. Он матерился и поносил всех и вся. Из глаз его текли настоящие слезы.

– Как не стыдно, такой здоровый, а ведешь себя как ребенок. – При этом сестра цокала языком и качала головой.

Тогда Змей пукнул ей прямо в лицо.

Нельзя сказать, чтобы Дарлена Уотсон стойко сносила оскорбления. Она их вообще не терпела. После шестнадцати лет работы в больнице „Бельвю" она имела лекарство на все случаи жизни, а уж на этот – тем более. Взяв пузырек со спиртом, она щедро полила им кровоточащую задницу Змея.

Он заорал и чуть ли не взлетел над койкой.

– Перни мне еще раз и считай, что ты жмурик, парень. – И в подтверждение этого Дарлена особенно сильно воткнула пинцет в его ягодицу. – Слышишь?

Он слышал.

Когда Дункан остановился у ее дома, Билли Дон, бросив на ходу „спокойной ночи", выскочила из машины и стремглав побежала к лифтам. Побыстрее подняться к себе и спрятаться в спальне!

После неожиданной встречи со Змеем она чувствовала страх и опустошенность. Чтобы прийти в себя и успокоиться, ей нужны были тишина и привычная обстановка.

Отдых и сон – вот что мне необходимо, думала она, пока лифт стремительно нес ее вверх. Эти два универсальных лекарства, может быть, может быть? – помогут ей восстановить равновесие. Да, отдых и сон – они унесут все страхи и успокоят расстроенные нервы. И завтра она будет другим человеком.

Отдых – ее надежда, сон – молитва. Но, когда она вошла в квартиру, которую снимала, позвонила Оби Кьюти, фотомодель из другого агентства, с которой она подружилась, работая вместе на съемках фирмы „Ревлон"

– Убили Джой Затопекову. Ничего, если я поживу у тебя несколько дней?

Билли согласилась.

Через двадцать минут Кармен Толедо привезла Оби.

Эксцентрично-красивая и очень высокая манекенщица-негритянка плакала и находилась в полном расстройстве. Она прижимала к себе кошку.