— Джонни… — Стефани как-то странно посмотрела на Джонни. — Насколько я понимаю, эта больница не страдает от избытка пациентов?

— Ты права. В ней мало кто лечится — только дети, которых сюда привозят на самолетах.

— Благотворительные рейсы!

— Да. Они летают постоянно. Прибывают, оставляют детей и на следующий день улетают — как регулярные рейсы. — Джонни уставился на Стефани, вздрогнув от страшной догадки. — О, черт! — выругался он. — Стефани, скажи, что это не так.

Стефани чувствовала то же, что и Джонни. Но она решила пока не показывать этого. Сейчас ей нужна была дополнительная информация, чтобы вписать ее в уже имеющиеся сведения и действовать, исходя из полученной картины. Впереди еще много времени, чтобы все это увидеть, как в кошмарном сне.

— Джонни, — начала Стефани, но в горле запершило, и она откашлялась. — Сколько обычно сюда каждый день привозят детей?

— Самое меньшее — одного, но, как правило, двух-трех.

Стефани глубоко вздохнула.

— А сколько увозят живых?

— По моим наблюдениям уровень смертности у них… боже, нет. — Джонни потер рукой лицо. — Черт, нет!

— Джонни! — Стефани почувствовала, что ее сжимает страх.

— Один в день! — хрипло прошептал Джонни.

Они уставились друг на друга.

— Боюсь, мы с тобой выловили волшебный ингредиент эликсира молодости, — угрюмо сказала Стефани. — Только это вовсе не редкое тропическое растение.

— Теперь понятно, почему у них тут хранится запас детских гробов.

— Что?

— Рядом с больничным моргом. Там есть большой склад. Помнится, когда я впервые наткнулся на него, я еще подивился, что нет ни одного большого гроба — только детские.

— Знаешь, Джонни, ты, пожалуй, был недалек от истины.

— То есть?

— Когда назвал Васильчикову доктором Менгеле.

Джонни закрыл глаза.

— Она забыла про этику и сделала шаг вперед от старомодных инъекций овечьих клеток к свежим плацентарным имплантациям.

— Да, — согласился Джонни и улыбнулся какой-то жуткой улыбкой, — от овечьих клеток к детям. Где она обучалась? Освенцим?

Стефани почувствовала, как судорога сводит внутренности. Она одним глотком допила вино, надеясь, что оно притупит боль.

«Ну как же я глупа! Боже мой, все так очевидно! Почему я так долго шла к этой догадке?»

Теперь все встало на свои места.

«Например, почему де Вейги поддерживали и финансировали ПД. Да где же еще они найдут неиссякаемый источник, поставляющий им никому не нужных, брошенных детей?»

Стефани вспомнила детей, с которыми она летела в самолете. Их полные боли глаза. «А ведь все они приезжают сюда с надеждой! Для них это последнее прибежище, а их направляют прямо в объятия смерти!

И кто бы подумал, что тайна вечной жизни настолько проста! Все, что нужно для вечной жизни, — это постоянно пополняемый источник свежих клеток, энзимов или органов — а может быть, сочетание всех этих компонентов, — а Эрнесто и Заре для вечной жизни только и нужно, что переносить ежедневные внутривенные вливания!»

Стефани взяла сумочку и, покопавшись в ней, вынула записную книжку.

— Мне надо добраться до компьютера, — сказала она Джонни. А про себя подумала: «Нужно еще проверить, действителен ли код Аарона Кляйнфелдера, чтобы проникнуть в файлы ПД».

Чтобы не забыть, она вытащила пластиковую карточку и сунула книжку вместе с карточкой в карман брюк. Потом неуверенно поднялась и направилась к двери.

Ее остановил голос Джонни.

— Ты куда?

— А как ты думаешь? В больницу, естественно. Ну? Чего ты ждешь? Пошли!

Остановившись перед дверью, она мысленно помолилась: «Господи, помоги нам. Мы можем еще успеть, прежде чем будет принесена очередная жертва!»

Майлс Райли сидел на высоком стуле у стойки бара. Он тянул уже третий коктейль, не отводя глаз от огромного экрана телевизора. Передавали пятичасовые новости. Сквозь гул голосов Райли пытался уловить, что говорила молодая брюнетка.