– Тесса, может быть, и не годится больше ни на что, но она упорный учитель, – проговорила она с гримасой.

Очевидные сомнения Софи только возросли.

– Я никогда не смогу сделать это. Просто подумать о том, что я разговариваю… общаюсь… небеса, вы же не можете заставить меня танцевать… – Она в расстройстве широко взмахнула руками

Резная ваза из хрусталя разбилась о пол, пока Софи стояла, как дурочка, наблюдая за ее падением.

Феба странно посмотрела на нее. Дейдре бросила книгу на боковой столик и уперлась кулаками в бедра.

– Скажи честно, Софи, как ты вообще собираешься выйти замуж за мужчину, если ты не можешь даже подумать о нем без того, чтобы непроизвольно не разбивать ценные вещи?

Софи побледнела, затем покраснела. Осколки вазы насмешливо подмигивали ей с ковра. Дверь распахнулась, и Тесса широкими шагами вошла в комнату, приподняв юбки одной рукой.

– О, умоляю вас! Что случилось с хрусталем? – Ее тон настолько походил на тон Дейдре, что на мгновение Фебе показалось, что снова заговорила ее кузина.

Затем Дейдре вышла вперед.

– Мне так жаль, леди Тесса. Я показывала Софи, как вы учили меня ходить, положив что-то на голову.

Тесса разгладила юбки и закатила глаза.

– Что ж, в следующий раз используй что-то незначительное, например, книгу! Не думаю, что Софи это принесет какую-то пользу. Если ты не научилась таким вещам к тому времени, когда покинула классную комнату, Софи, то это никогда не будет выглядеть естественно.

Тесса неопределенно махнула рукой в сторону беспорядка.

– Прикажи кому-нибудь убрать здесь, Дейдре.

Софи наклонила голову, чтобы прошептать Дейдре с некоторым удивлением:

– Почему ты солгала?

Дейдре чуть улыбнулась.

– О чем ты говоришь! Я никогда не лгу.

Софи посмотрела на Фебу, которая только рассмеялась и развела руками.

– Она на самом деле не солгала, – прошептала она Софи. – Она в действительности показывала тебе, как надо ходить.

Вместо прежнего недовольного настроения, сейчас на лице у Тессы было выражение хитрого удовлетворения.

– Подумайте о положении Брукхейвена в обществе, – провозгласила она, – в списке гостей для свадебной церемонии содержатся имена самых высокопоставленных лиц. Великолепие этого события отразится непосредственно на мне, так что я должна буду подготовиться соответственно. Конечно же, утомительные детали я оставлю прислуге. Феба, ты будешь помогать мне. Дейдре, позаботься о своем гардеробе, потому что у тебя может никогда не появиться другого шанса, встретится с самыми походящими мужчинами в Лондоне. Софи… – Тесса сделала гримасу. – Просто… сделай что-нибудь со своими волосами и попытайся не упасть лицом вниз во время церемонии.

Внимание Софи было сосредоточено на столе, полном заметок.

– Мм. Да, тетя.

– Феба, идем со мной. У нас много дел.

К несчастью, свадебным планам пришлось немного подождать. Этим днем гостиная Брук-Хауса была битком набита визитерами. Помолвка Фебы вознесла ее в совершенно иную социальную сферу и, очевидно, никто не хотел упустить возможности присоединиться к ней там.

В течение нескольких часов продолжался нескончаемый парад всех, кто когда-либо был представлен – или желал верить в то, что был представлен – кузинам на протяжении их недолгой недели пребывания в городе.

Софи принимала все это не слишком хорошо, с ее точки зрения, это был настоящий ад. Феба справлялась весьма неплохо, до тех пор, пока не начала замечать раздражающую тенденцию: прибывающие молодые леди демонстрировали неуклюжие, расположенные не по центру пучки волос на голове.

Дейдре всего лишь закатила глаза, когда Феба упомянула об этом.

– Ты должна быть польщена. Они пытаются выяснить, как ты сделала это, чтобы и они сами смогли этого добиться.

«Это» переводилось следующим образом – «как поймать маркиза за семь или меньше дней».

Феба нахмурилась.

– Мои волосы не выглядят сзади так ужасно, не так ли?

Дейдре улыбнулась.

– Продолжай убеждать себя в этом, – произнесла она, а затем повернулась к своей стае глупых обожателей, во главе с пылким молодым поэтом по имени Баскин, который был склонен декламировать многословные стихи о глазах и волосах Дейдре – сплошные «луны» и «июни». День, казалось, растянулся на вечность, пока Феба с тоской подумала о предстоящем планировании свадьбы. Очевидно, Дейдре могла беседовать со своими поклонниками часами, хотя ее разочарование в том, что все те, кто вовлечен в ее кружок, не имели высокого положения в обществе, проявлялось в небольших, произносимых с улыбкой колкостях, которые провозглашались остроумными теми, на кого они не были направлены.